— Потери у русских, конечно, есть, но немцы явно раздувают свои успехи. Ведь это же сводки немецкого командования! Мы не знаем, что сообщают об этом русские.
— Я слышал, под Москвой фашистов остановили.
— Это верно! Седьмого ноября Сталин принимал парад на Красной площади. В девятнадцатом году против Красной Армии выступили четырнадцать государств. И потерпели крах.
— Но почему все-таки Сталин допустил внезапное нападение?
— Мы не знаем, как обстоит дело. Вначале, может быть, и допустил что-то, но сейчас ясно одно: блицкриг, о котором Гитлер раструбил по всему свету, провалился.
— А японцы?
— За последние месяцы они перебросили в Южный Вьетнам несколько десятков дивизий. Видно, создают там военную базу, готовятся к нападению на Гонконг, Филиппины, Сингапур и Малайю. Вот и до нас докатилась война.
Кань напряженно слушал.
— Военная и революционная обстановка в стране, — говорил Ле, внимательно следя за Канем, — меняется очень быстро. Поражение восстаний в Бакшоне, Долыонге и Намбо привело к спаду движения. Но восстания эти были только подготовкой, так сказать, репетицией главного сражения за захват власти, которое нам предстоит осуществить. Вот почему понадобилось расширить национальный фронт, выдвинуть лозунг «Единство ради спасения Родины», создать Вьетминь.
— У меня что-то не укладывается в голове, о каком единстве с буржуазией и помещиками может быть речь?
— Только с теми, кто против фашистов. Или хотя бы сочувствует национально-освободительному движению.
— Но в программе фронта Вьетминь нет больше лозунга аграрной революции!
— Это совсем не значит, что партия отказалась от аграрной революции. В данный момент этот лозунг временно снимается, чтобы собрать все силы на борьбу против японцев и французов, добиться национального освобождения. Разумеется, это лишь временная уступка, благодаря которой мы сможем активнее привлечь на сторону революции средние слои населения. К тому же партия по-прежнему выступает за снижение арендной платы и долговых процентов, за раздачу крестьянам общественной земли.
Кань слушал, не возражая, но по его лицу было видно, что он усваивает с трудом то, что говорит Ле, преодолевая старые, издавна сложившиеся взгляды и понятия.
— Когда меняется обстановка, — продолжал Ле спокойно, хотя голос его становился тверже, — следует менять и тактику, как на поворотах дороги мы меняем направление движения машины. Не успеешь повернуть руль — загремишь в пропасть. Главное сейчас — разгромить фашистов. Вот послушай, что пишет Нгуен Ай Куок.
Ле развернул отпечатанную на литографе листовку и тихо, но внятно прочел: