Поезд подошел к вокзалу. Сойдя на едва освещенный перрон, Мам стал быстро пробираться в толпе пассажиров к контролеру у выхода из вокзала. К счастью, на нем были довольно приличные рубашка и шаровары, которые не так давно прислала Дыку жена, и контролер не обратил на него внимания.
Улицы маленького уездного центра были почти безлюдны, дома наглухо закрыты, и так же, как в Ханое, а может быть и чаще, встречались голодные бродяги из дальних и ближних деревень. Они лежали под навесами крыш, сидели, прислонившись к фонарным столбам, ослабевшие, бессильно уронив голову на грудь, либо брели спотыкаясь по улицам, сами не ведая куда. На них было жутко смотреть — ожившие скелеты, с запавшими глазами. Порой кто-нибудь падал прямо на тротуар или на проезжую часть улицы и конвульсивно дергался, издавая глухие стоны, тыкаясь головой в землю, царапая ее руками, словно желая зарыться в нее… Мам шел сквозь этот ад, стиснув зубы, сжав кулаки, налитые свинцовой тяжестью.
Как странно выглядит дорога к переправе Тюой! Может быть, он спутал и пошел по другой дороге? Мам шел быстро, окидывая взглядом поля по обеим сторонам дороги. То ему казалось, что этот путь хорошо ему знаком, а то в душу снова закрадывалось сомнение. Вот уже час, как он вышел из Хайзыонга. Дорога чем дальше, тем становилась все пустыннее. Если он идет верно, то сейчас должна показаться высокая хурма, которая росла у входа в село Зиен. Впереди послышались голоса. Мам прибавил шагу и вскоре в тусклом свете луны рассмотрел двух мужчин, которые шли, перебрасываясь короткими фразами. Один из них опирался на палку и нес на плече две туго набитые сумки, у второго болтались на коромысле ящик и узел.
— Если так будет дальше, все перемрут! — услышал Мам.
Он пошел быстрее. Услышав шаги позади себя, путники остановились. Тот, что нес сумки, обернулся, посмотрел на Мама и постучал палкой по дороге.
— Я так выйду к переправе Тюой? — спросил Мам.
— Выйдете, — ответил человек с палкой, не спуская глаз с Мама. — А куда путь держите?
— К реке.
— Поздно. Небось лодочник уж вернулся в село.
— А мне к причалу Гом, — соврал Мам.
— Э! Тогда к утру дойдете.
Дальше они пошли вместе.
— Это не храм ли Зием? — спросил Мам, вглядываясь в темноту.
— А что же еще!