— Как на Лапа похож… В самом деле Лап!
— Гай! — матрос застыл от удивления. — Вот это да! Ну конечно же, Гай!
— Ладно, пойдем.
— Ну и дела! Как же случилось, что ты снова оказалась здесь? Ты пришла ко мне по поводу этого товара?
— Этого, этого, какого же еще. Они повернули к городу.
Миновав несколько японских контрольных пунктов, Гай провела Лапа через железнодорожные пути, а потом они свернули на тропинку, ведущую в поле.
Последнее время японцы понаставили всюду своих часовых, но у солдат этих был какой-то жалкий побитый вид.
— Ты слышал, немцы капитулировали, Гитлер покончил с собой!
— Слышал краем уха. Японские офицеры на корабле каждый вечер напиваются, потом плачутся друг другу.
— Им уже все осточертело, а нам это на руку — легче действовать.
— Ну, не скажи! Чем больше они страшатся, тем настороженнее держатся. Особенно эти, из военной полиции. По всему побережью понаставили своих контрольных пунктов, патрули шныряют даже по ночам.
Они уселись под фикусом, Гай сняла нон и, улыбнувшись, попросила:
— Теперь расскажи, где тебя носило это время и каким образом ты оказался в матросах. Обзавелся семьей наконец?
Лап тоже снял свою форменную шапку и вытер пот со лба.
— Нет у меня никого! Была девушка, да через несколько месяцев ушла.
— Что ж такой невезучий?
— Судьба, видно, ничего не поделаешь. История моя долгая. После того как взяли вас с Кхаком, наша типография продержалась еще около года. Работали мы с Тхиетом. Потом, когда и его забрали, все развалилось. Мана тоже чуть не замели прямо на цементном. Пришлось уйти в подполье. И неизвестно к тому же, где своих искать. Какое-то время болтался сам по себе, потом подался к сестре, надо было искать работу, не сидеть же вечно на шее у сестры. Зять у меня человек бывалый, в кочегарах служил, один его друг посоветовал мне пойти в матросы. У меня тогда, собственно, выбора не было, ну я и подумал: почему бы не попробовать, может, и для партийной работы пригодится. Так я стал матросом на «Меконге».
— Как там у вас обстановка?
— Пока французы у нас хозяйничали, трудно было что-нибудь предпринять. Только с одним дружком мог разговаривать, да и то больше намеками. А когда японцы пришли к власти и все французское начальство взяли под арест, судно передали нам. Народ у нас на корабле бывалый, каждый свое дело знает. Назначили к нам четырех японских офицеров, они, видать, нас побаиваются, с оружием не расстаются. Ни на прогулке, ни в обед, и даже спать ложатся — оружие рядом кладут. Последнее время американские самолеты стали зверски охотиться за кораблями, вот мы и носимся по реке до самого бензохранилища — от бомб бегаем. Ребята чувствуют, что времена пришли другие, японцы здесь долго не продержатся. Сейчас везде только про Вьетминь и говорят. И я потихоньку начал пропаганду вести среди своих. Сейчас у нас уже есть ячейка из пяти человек, не считая меня.