— Это ты, Гай?
— Все собрались? Никто не остался?
— Сейчас проверю. Нас шестеро. А у вас трое? Значит, все!
— Ну, пошли к тележке.
Шли молча, слышно было лишь тяжелое дыхание. Погрузив поклажу на тележку, матросы окружили ее со всех сторон и покатили по дороге.
— Ти, возьми револьвер, пойди вперед, разведай дорогу.
Радостно возбужденные, матросы негромко переговаривались в темноте.
— Здорово ты тогда шлепнулся! Ничего не повредил? Я слышу: как грохнет! Ну, думаю, придавило парня пулеметом.
— Да, у этого канала такой крутой склон — шею сломаешь!
— Интересно, как они там, на корабле, узнали?
— Если бы узнали, была бы тревога. Стали бы искать нас!
— Однако нужно поскорее убираться отсюда. Заметят нашу лодку — кинутся в погоню!
Тележка легко катилась в темноте по асфальту, и они прибавили шагу.
Наконец они свернули на тропинку, проехали метров сто и остановились.
— Оставь одного с револьвером на шоссе, пока мы не перенесем все в лодку, — сказала Гай Лапу.
Когда все было кончено, на ручных часах Лапа светящиеся стрелки показывали три часа. Матросы разместились в лодке. Гай отдавала последние распоряжения.
— Поторопитесь, ребята. Постарайтесь до рассвета добраться до Нго и спрятать хорошенько лодку.
Лап все еще медлил на берегу.
— Ну, прощай, Гай. — В голосе его слышалось волнение. — Когда думаешь отправиться «туда»?
— Да через несколько дней. Слушай, Лап, а ты, я вижу, так и не узнал эту женщину. Это же Ан!
— Где? Вот тебе на! Ты тоже, оказывается, здесь? Такая темень, что я тебя не заметил.
— Всего хорошего, Лап! Желаю тебе здоровья!
— Как сынишка? Бог мой, уже пять лет прошло! Но я не забыл ни тебя, ни Кхака.
— Ну, ладно, полезай в лодку! — торопила Гай.
— Счастливо оставаться! До свидания, Ан!
Выдернули шест, и лодка медленно отплыла от берега. В густых сумерках чернело лишь пятно паруса, но и оно скоро растаяло в темноте.
На третью ночь Ан провожала Гай. Сон отправлялся вместе с ней. Этим рейсом также переправляли в военную зону одного капрала и шестерых солдат вьетнамской регулярной армии: захватив оружие и боеприпасы, они бежали из Киентхюи. На этот раз выехали пораньше и все прошло гораздо спокойнее.
Лодка уже готова была отчалить, а Сон все никак не мог расстаться с сестрой, все говорил, говорил… Ан понимала, что в эту минуту переживает брат, и старалась не выдать своего волнения. Она пожелала ему быть смелым, просила не беспокоиться о них, уверяла, что все будет в порядке.
Лодка отошла, Ан осталась одна на берегу. Ночное небо испещрили сверкающие звезды. Ан все стояла не двигаясь до тех пор, пока лодка не скрылась с глаз. Ей было и радостно и грустно. Вот и Сон стал взрослым и нашел свою дорогу, а у нее теперь много других забот.