Каждый день поступали все более тревожные сообщения. Было созвано экстренное совещание руководства Вьетминя и решено, что медлить нельзя. Пора поднимать восстание! Теперь каждый день мог иметь решающее значение. Необходимо было действовать быстро и решительно. План был построен на том, чтобы одновременно мобилизовать партизанские отряды, отряды самообороны и гражданское население и захватить военные посты, уездные центры, шахты и поселки в прибрежной полосе, протянувшейся на несколько десятков километров вдоль дороги номер восемнадцать. Затем в военной зоне предполагалось создать органы революционной власти, снабдить оружием, захваченным на военных постах, отряды самообороны и создать новые партизанские соединения. На следующий день после совещания его участники разъехались по местам.
Маму поручили район Даокхе. По плану в день восстания он должен был с несколькими бойцами поддержать рабочие отряды самообороны, которые должны захватить власть на копях. Отдаленный пост Чанг, занятый вьетнамскими солдатами, поручено было взять старому Ману с группой партизан, которых должен был привести Лап. Чтобы проникнуть на пост, Лап предложил хитрый план — они выдадут себя за японский патруль…
Лодка плавно скользила по реке. Мам сидел на борту, глядя на приближающийся берег. Вдалеке на фоне неба вырисовывались темные очертания горной цепи.
Уголь в копях Даокхе залегал глубоко, не то что в Хонгае или Камфа, а потому не было ни гигантских открытых террас, уходящих ступенями в небо, ни бесконечных цепочек людей, торопливо, словно муравьи, снующих взад и вперед. Путнику, проходившему по дороге к здешним копям, открывались сплошные холмы и горы, голые, серые, безжизненные.
Здесь добывали уголь в подземных выработках, которые тянулись на километры, разветвляясь на бесчисленные коридоры в угольных пластах, делавших их похожими на огромные термитники. На склоне горы тут и там чернели полускрытые травой устья штолен.
Пройдет несколько десятилетий, и люди даже не смогут представить себе, каким был шахтер во времена владычества французов и почему его называли кули. Угольные копи, каучуковые плантации — эти первые крупные объекты приложения иностранного капитала в колониях — были настоящим земным адом, где высасывались все соки из бедняков, которых вербовали в разоренных нищетой деревнях и продавали на рудники и на плантации. Здесь они и получили свое название — кули. Но именно из этих кули, которых трудно было даже назвать людьми — такую они вели жизнь, — и родились первые отряды вьетнамского рабочего класса.