– Нет, речь совершенно о другом… – вздохнула Лэни, – и матушка позволила мне самой решать, как поступить. Рассказать ему или нет. Но я никак не могу решиться, Геверт! Мне легче к десятку бандитов выйти, чем вмешаться в личную жизнь любимого брата! Вдруг он ради любви ко мне примет неверное решение, а потом встретит юную маркизу или графиню и станет проклинать меня за то, что не смолчала?!
– Тебе придётся всё рассказать кому-то, Лэни, – обдумав её слова, сделал вывод герцог. – Мне или Змею. Или даже нам обоим, и мы попытаемся вместе решить, как поступить. Одна голова хорошо, а две лучше.
– Ага, а три – вообще замечательно, – невесело усмехнулась тихоня, – так можно договориться до того, что чем больше людей будет в курсе, тем лучше. Хорошо… поговорю сначала с Дагом. Он уже идёт сюда. Наверное, пришёл порталом, очень быстро появился рядом.
– Тогда я ухожу к себе, – поднялся с дивана Герт. – Если нет особых новостей, лягу спать. А ты не забудь про своё обещание поговорить с матушкой о Рози.
– Не забуду, не волнуйся, – пообещала тихоня, поглядывая на дверь.
Змей ворвался в гостиную стремительно, словно боялся опоздать, мельком кивнул другу, нашёл взглядом жену и сразу же устремился к ней.
– Спокойной ночи, – сказал ему в спину герцог, усмехнулся, услышав в ответ «и тебе», и вышел прочь, мечтая, чтобы наступило такое время, когда он придёт в свою комнату, а его встретит ожидающий взгляд золотовласой Рози.
– Как дела, родной? – гладя мокрые волосы рухнувшего рядом мужа, осторожно спросила Лэни.
Змей только крепче обхватил её руками и прижался щекой к прикрытому пледом животику, как награду впитывая тепло жены, её запах и нежность гладящей руки. Все последние часы, обходя вслед за сыщиками и дознавателями дом Тоселлы, он мечтал именно об этой минуте, об этом тепле и доверии.
– Любимая… идём спать? Всё расскажу утром… ничего срочного…
– Конечно, зайчик, – немедленно согласилась она.
Разумеется, Дагу нужно время окончательно успокоиться и забыть, как близко ещё несколько недель назад он был от того, чтобы оказаться в полной власти мстительной ведьмы.
Граф немедленно поднялся, откинул плед и подхватил Лэни на руки, не обращая внимания на ещё ноющее плечо. И тихоня не стала ни спорить, ни вырываться, хотя отлично знала, как стискивает зубы муж, если она случайно задевает рукой больное место. Только не сейчас, не в тот момент, когда в глазах Змея горит такая яростная нежность. По пути в спальню граф свернул к двери, и его жена сообразительно поторопилась задвинуть засов, получив за это быстрый признательный поцелуй.