Свеча из лавки алхимиков, с уважением покосился на жену граф, хотя по внешнему виду ничем не отличается от обычной. Зато гореть будет в несколько раз дольше и не погаснет даже под дождём. Комнату Кайи они открыли отданным болтушкой ключом, но сразу тихоня входить не стала.
Несколько минут, подняв свечу повыше, Лэни изучала тайные знаки, оставленные болтушкой перед уходом, затем принялась снимать ловушки. И только теперь Змей понял, как повезло ему в тот вечер в Турисе, что Эста не успела ещё расставить все эти крохотные капканчики из иголочек и несмываемой краски.
– Забирай сундук, – ловко упаковав вещи Кайи, скомандовала Эста и оглянулась на Змея. – Зайчик! Ты отчего на меня так смотришь?
– Я только сейчас понял, какой самый гадкий недостаток в женщинах. И радуюсь, что в тебе его нет.
– Как интересно, – лукаво усмехнулась она, – но задавать вопрос, какой именно, я сейчас не стану. Потерплю до своей комнаты.
– Благоразумие тоже хорошая черта, – кисло вздохнул Змей, поднимая сундук. – Но скучная.
– Боюсь, – очень тихо буркнула Лэни, – что здесь и благоразумным скоро будет очень весело.
– Так может, зря мы не просим помощи? – спросил, всё же расслышав её бурчание, граф.
– Не зря… – туманно вздохнула она, не доверяя ни тишине, ни безлюдности этого странного дома.
В своих комнатах тихоня так же тщательно проверила уже собственные ловушки, а наблюдающий за нею Змей терялся в догадках, когда она успела их поставить.
– Это делается почти неосознанно, зайчик, – поняла его взгляд Эста, – точно так же, как человек снимает обувь, ложась спать. Но ты хотел сказать про недостатки… что там, по-твоему, самое страшное?
– Злопамятность. Я теперь в этом совершенно уверен. Мне встречались люди, не способные простить даже шуточных слов или поступков… не говоря уже о тех, которые человек совершил по ошибке или недоразумению… и это страшно.
– Зайчик… – Она внезапно шагнула к сидевшему на стуле мужу и крепко обняла, прижав его голову к груди и нежно гладя белокурые локоны парика, – я с тобой согласна, но давай не будем сегодня об этом говорить? Отложим на потом, когда будем жить в своём собственном поместье. Этот мрачный дом навевает на меня жуткую тоску… надеюсь, нам не придётся ночевать здесь больше двух дней. Если ты всё же решишь покупать то поместье, условься с хозяином о возможности сразу занять пару комнат. А я уговорю остаться кого-нибудь из слуг и прикажу закупить продукты…
– Эста… – насторожился Змей, услышав в её голосе знакомые по глупышке интонации, и почувствовал, как его прижали ещё крепче, словно призывая не проговориться, – я и сам хотел это предложить. Думаю, сегодня мы ночуем тут первый и последний раз. С утра съездим к господину Лирэтмису и, если его имение покажется мне более привлекательным, вернёмся за багажом.