Поезд уже мчался по берегу сияющей Ингоды. В приоткрытое окно бил томительно-терпкий аромат цветущей вокруг черёмухи. Затем прогремели по мосту через бурный Онон и растворились в ночной темноте даурской степи. Ветер перестал охлаждать, неся дух раскалённой пустыни Гоби.
В Маньчжурии вдоль железной дороги тянулась цепь сторожевых будок, обнесённых толстыми каменными стенами в рост человека. Вокруг них над окопами ржавели проволочные заграждения. В этих маленьких крепостях чумели от скуки наши часовые солдаты. За Хинганом, в цветущей долине, по краю поля медленно ползла упряжка. Лошадь в паре с китаянкой еле тянули громоздкий допотопный плуг. Китаец с лоснящейся спиной во всю мочь вдавливал плуг в землю. За ним натянутой струной тянулась борозда. Остальные поля тоже казались причёсанными циклопической расчёской.
— Страна высочайшей земледельческой культуры с орудиями почти каменного века... — задумчиво промолвил сосед и версты через две добавил: — Благодаря «Мак-Кормику» мы владеем совершеннейшими орудиями, но с результатами каменного века. В чём дело?
— Вам лучше знать...
Пётр глядел на огромную тучу впереди. Постепенно из пыли начали возникать фабричные трубы, крыши домов Харбина. По краю перрона, согнувшись под тяжестью слоновьей ноши, медленно брёл старый кули. Когда поравнялся с полицейским, тот ножнами своей шашки лениво ударил по тощим ногам китайца. Кули покачнулся, присел от боли и, торопливо семеня, подался с перрона.
Пётр спохватился, что уже отвык от этих церберов, исчезших после революции. Даже странно, как Россия до сих пор обходилась без них, и ничего не стряслось. А тут бравый полицейский по-прежнему красовался во всем портупейном блеске, ревностно охраняя бело-сине-красный царский флаг, реющий над вокзалом...
Перед окнами снова замелькали сторожевые будки с коричневыми от загара часовыми, которые, похоже, не так охраняли железную дорогу от неведомых хунхузов, как надзирали за порабощённым народом. Поэтому особенно дико выглядели постоянно мелькающие на больших щитах трафаретные английские надписи «Благодеяния европейской культуры». Перед блескучими волнами мутной Сунгари угрюмо серели гранитные форты с торчащими из бойниц пушками. Так неприступные замки замыкали цепь будок-крепостей на горле несчастной Маньчжурии. Ничего, скоро сюда тоже придёт революция и сбросит все цепи с народа!
Наконец из густого субтропического леса, плотно перевитого лианами, поезд вырвался на русскую землю. Красные флаги, трепещущие на крышах станции Пограничная, совсем другие лица вооружённых казаков, ласково сияющее солнце — всё это вдруг выплеснуло из Петра вскрик: