В столовой академии собралась вся компания. Сама столовая претерпела существенные изменения. Раньше Мария Спиридоновна удивлялась, как в таком небольшом помещении на несколько столиков собираются кормить студентов, и решила, что по очереди. Сейчас помещение не только стало больше, но и поделилось на зоны по факультетам. От преподавательских столиков у окна студенческие места расходились радужным веером, как лепестки. Появилась ранее отсутствовавшая стойка раздачи. Порадовало, что в зоне некромантского факультета на серых скатертях уже присутствовала фиолетовая кайма.
Пантелеймон сиял, это был день его сбывшейся мечты! В качестве образца мужской формы первый комплект сшили для него. Он сидел у стола на специальном высоком стуле и любовно перебирал разложенные вещи. После того как Марья и профессор смогли посмотреть обновленную форму, он сгреб со стола свой комплект и с легким хлопком исчез.
— Побежал переодеваться, сейчас вернется! — улыбнулся Лэри. Все тоже заулыбались, представив триумфальное возвращение домового.
Остальные вещи были убраны хозяйственным завхозом, и после заказа завтрака они приступили к обсуждению текущих планов. Было решено, что профессор Рорх, Лэри, Марья и завхоз Шнырь идут показывать форму ректору. После чего, оставив Лэри и завхоза оформлять документы, Рорх с Марией Спиридоновной отправлялись к декану природного факультета. Вся остальная компания уходила прибирать и вносить оговоренные ранее изменения в общежитский интерьер. Перед тем как расходиться, Азалия, заговорщически подмигнув Марье, сунула ей в руки объемный пакет.
У кабинета к ним присоединился осчастливленный Пантелеймон. В темном элегантном костюме с искоркой, светло-серой рубашке и фиолетовом галстуке, он небрежно помахивал черной тростью с серебряным набалдашником в виде черепа. В глазницах черепа посверкивали крошечные фиолетовые кристаллы. Только борода, хоть и аккуратно подстриженная Марьей, выбивалась из образа столичного денди. Галстука за ней вообще не было видно.
— Пантелеймончик, ты шикарен!!! — Присутствующие не поскупились на комплименты, от которых улыбка домового грозила вылезти далеко за пределы ушей. — А скажи, — опять издалека начала Марья, — для домовых такая длина бороды — это обязательно?
— А чего с ней не так? — встревожился маленький домовой. В этот день своего триумфа он хотел выглядеть безупречно!
— Понимаешь, за ней совсем не виден твой великолепный галстук.
— Нам, домовикам, без бороды совсем нельзя, традиция! Совсем не видно?
Зрелище только что такого счастливого, а теперь поникшего домовичка опечалило всех.