— Наконец-то… — проговорила она, глядя мне прямо в глаза. Высвободила из-под себя ноги. Мне показалось, что я услышал едва слышный вздох облегчения. Как видно, всё это время после моего ухода она сидела без движения в этой чинной позе. Тяжело переводя дыхание, я вытащил из кармана деньги.
— Спасибо тебе, вот спасибо. И извини, ладно? — сказала она.
— Да нет, что вы…
— Ради таких грошей… Как ушёл ты, всё сижу тут, кляну себя, на чём свет стоит. Думаю: и чего ж я, дура, сама-то не пошла? …
— Да ладно вам, честное слово…
Мне вдруг пришло в голову, что она приходит сюда раз или два в неделю потому, что обычно занимается такого рода делами сама. Это было вполне возможно, но, в конце концов, не так уж и важно. Я представил себе, как она сидела, чинно поджав под себя ноги, всё то время, что меня не было, и в груди шевельнулось чувство, похожее на благодарность.
На следующее утро как всегда пришёл Сай с куриными тушками, с коровьей и свиной требухой. Главным его достоинством, несомненно, была невозмутимость — он вёл себя как ни в чём не бывало, что бы ни случилось накануне. Но на этот раз я решил, что заслужил от него большего. И уверенно «спустил курок»:
— Сай.
Он испуганно взглянул на меня.
— Спасибо тебе за бутылку.
— А? Да чего там…
— Давай разок сядем тут у меня, выпьем, а?
— Да не, не буду я… — сказал он и, словно чтобы не дать мне больше вымолвить ни слова, поспешно вышел.
У женщины, заправлявшей вещевой лавкой на первом этаже, глаза были как у сонной кошки. Я зашёл к ней купить стирального порошка, когда только приехал в Ама, и она прямо на моих глазах выпила сырое яйцо. Больше я в ту лавку не ходил.
Я пошёл на рынок Санва за мылом, лезвиями для бритвы и другими мелочами. Даже отшельнику без вещей такого рода не обойтись. Произошло это, когда я, сделав покупки, уже собрался выйти с рынка и направиться домой. Ая стояла под навесом крыши и как раз раскрывала зонт. Я не видел её уже несколько дней. Она вышла на улицу, но пошла не в сторону дома, а в противоположную, и свернула в пустынный переулок, который вёл к станции Амагасаки линии Хансин. Я смотрел ей вслед. Без единой мысли в голове раскрыл зонт и пошёл за ней, ни на секунду не отрывая от неё глаз. Вскоре сердце забилось быстрее — наверное, я начал понимать, что иначе как «преследованием» мои действия не назовёшь. Я смотрел на красный зонт с ярким цветочным узором, на разметавшиеся по плечам чёрные волосы. Пройдя один квартал, Ая свернула налево. Мне неистово захотелось пуститься бегом, но я удержался и продолжал идти шагом. Дошёл до угла переулка, в который она свернула, посмотрел влево. Но её не увидел.