и я лежал после обеда в клубах знойного воздуха в полутёмной комнате, как вдруг ком подкатил к горлу, и на душе стало невыносимо. Но идти никуда не хотелось. Медленно описывая круги, под потолком летала одинокая муха.
В жаркий день пополудни я сидел и работал, когда в комнату в простеньком летнем платье с глубоким вырезом вошла тётушка Сэйко. Я почувствовал, что она напряжена. С того дня, когда приехал Яманэ, я её видел впервые.
— Здравствуйте, тётушка. Спасибо, что угостили нас тогда.
— Ничего, ничего. Даже хорошо, что он приехал — узнала, наконец, что ты за птица.
Старуха каждым словом без промаха била прямо в душу. Держа одной рукой сигарету, другой она принялась шарить в сумочке в поисках зажигалки, вдруг взглянула мне в глаза и сказала:
— Слышь, Икусима, тебе случаем Маю ничего на сохранение не давал?
— А? — испуганно воскликнул я, мгновенно вспомнив о той коробке. И поспешно ответил: — Нет, не давал.
Я знал, что скрыть испуг мне не удалось. Она некоторое время внимательно разглядывала меня, пытаясь прочитать в моих глазах правду, затем сказала:
— Я же тебе говорила, что Маю — страшный человек. И ты уж, пожалуйста, поосторожнее с ним, ладно?
— Ладно.
Неужели она не заметила, что я изменился в лице? Нет, наверняка просто притворилась, что не заметила. Но признаваться было уже поздно. Ощущение было какое-то путаное: поскольку меня беспокоило то, что Маю отдал мне на сохранение ту коробку, и поскольку я не хуже её знал, что человек он поистине ужасный, мне до смерти хотелось рассказать ей обо всём, но как раз потому, что я знал, что он за человек, признаваться было страшно. Тётушка Сэйко курила с суровым видом. Жара в комнате стояла такая, что исподнее у меня насквозь вымокло от пота. Дышать было трудно. У тётушки на лбу тоже выступил пот. Решив прощупать почву, я набрался храбрости и сказал:
— Раньше вон снизу голос мальчика доносился, а в последнее время совсем не слышно его…
— Ну, и что?
— И господин Маю теперь на втором этаже почти не показывается. А до недавнего времени я их часто встречал.
— Мальца в Тодзё отправили, в префектуру Нара. Приёмышем.
— Да что вы говорите?!
— Выбросил Маю сына. Как мусор. Хотя для мальца так может и лучше. Чем в такой дыре торчать.
— …
Мне вспомнился тот день, когда Симпэй испортил столь дорогих ему зайчика и крокодильчика. Вспомнилось отчаяние в его глазах.
— Ну и жара тут у тебя!
— Это уж точно…
— Как ты только выдерживаешь? Прям геенна огненная. Я так и вообще едва дышу!
Тётушка Сэйко раскрыла рот, на зубах в глубине блеснули коронки.
— Кроме вот этой комнаты, мне идти некуда.