– А-а, это ерунда. Вот врэмя – нэ ерунда, – вспомнил Вано. – Начальство спросит – гдэ был? Что я скажу?
Девушки испуганно замолчали. Великодушную мысль предложить еще денег они сразу затолкали туда, откуда она появилась, – и так согласились заплатить ни за что – за отсутствие свободного багажника.
– А вы знаете что… – робко проговорила Катя, – вы приходите к нам на выставку, она в субботу открывается, в два часа. Интересно будет.
– Нэ люблю я все эти тусовки, – признался Вано. – Да и работа у меня… Врэмя совсем нет.
– Тогда приходите, когда сможете, – поддержала Ира. – Есть же у вас выходные?
Вано поморщился. Теща всегда точно знала, что именно он должен делать в свои выходные. Иногда куда легче баранку крутить.
– Да я и нэ панимаю во всей этой живописи, – буркнул он.
Девчушки замолчали. Темы для разговора были исчерпаны.
Вано торопился. На лежачих полицейских в салоне глухо брякали штабеля картин, а в багажнике жалобным перезвяком откликались банки с помидорами. Так и доехали до музея. Девчата расплатились, выгрузили работы на едва расчищенную от снега дорожку, и тут Катя сказала:
– А хотите, мы вам что-нибудь подарим? Все равно они пачку всю растрясли, а без вас мы бы и не вернули ничего… Посмотрите, что вам нравится?
Вообще-то Вано ничего из этого не нравилось. Но обижать девчушек не хотелось. Они хоть и куры, но безобидные. А если их одеть прилично и крашеные патлы в порядок привести, то и вовсе нормальными были бы.
– Вот эту, с помидором, может быть, – он взял самую маленькую, ту самую, что отбил у наглой тетки. – Теще должно понравиться, любит она их, помидоры-то…
– Конечно, берите, – Катя решила не говорить ему, что это был закат.
– А хотите, я вам… вот, на открытие ваше… закуска, – Вано, вспомнив про помидоры, вдруг взял да и вымахнул из багажника одну из банок. Не будет же теща их пересчитывать!
– Спасибо… – Катя обняла банку, пытаясь сообразить, как теперь картины-то нести.
– Не за что! – широко улыбнулся Вано и искренне добавил, садясь в машину: – А все-таки хорошо, что вы не скульпторы.
И в этом девушки были с ним совершенно согласны.
Наконец-то можно откинуться на спинку сиденья и прикрыть глаза. Мы вернулись с Байкала. Чумовой отпуск и утомительный перелет позади, я в Москве. Если, конечно, такси, стоящее в пробке на МКАДе, уже можно назвать Москвой. Да, можно. Мы практически дома. Муж что-то объясняет водителю, по мне скачет неугомонный Степка, Маша надела наушники и погрузилась в аудиокурс японского языка, Костик закопался в телефон. Мы дома, можно расслабиться.