— Как дела Сорокин? — поинтересовался у него майор. — Я смотрю, ты предпочитаешь работать с Сидоровым, минуя меня? Думаю, что ты поставил не на ту лошадь.
— Я ставок не делаю, товарищ майор. Я просто честно работаю, выполняя свой долг перед народом.
— Я что-то тебя не понял, капитан? Выходит, ты работаешь честно, а мы так, вроде мебели в кабинете?
— Я такого не говорил, товарищ старший майор.
— Да, ты действительного такого пока не говорил, но ты так думаешь, я это знаю. Это преступно.
Сорокин вспыхнул как спичка.
— Если вы так считаете, то арестуйте меня!
— Не спеши, Сорокин, не спеши. Всему свое время.
Он ехидно улыбнулся Александру и направился по коридору наркомата, поскрипывая новыми хромовыми сапогами.
«Сволочь, — подумал капитан, — пытается напугать. Чего он хочет добиться?»
Сейчас, когда он остыл от этой стычки, он понял, что окончательно вбил клин в свои взаимоотношения с этим непростым человеком. Он закрыл глаза и попытался вспомнить все, что он знал о нем.
Пашутин Вячеслав Германович родился в городе Симбирск. Так получилось, что их семья проживала недалеко от дома Ульяновых, и в детстве они часто играли с маленьким Володей в разные детские игры. Проучившись с ним два года в одном классе, он с семьей вскоре перебрался в город Казань. Окончив школу, Пашутин поступил в Промышленное училище, где тесно сошелся с Кировым. После революции его по партийной линии мобилизовали в ВЧК: с этого момента и начался его стремительный взлет по служебной лестнице. Он в составе особого отдела армии Тухачевского принимал участие в подавлении антоновского восстания в Тамбовской области. За успешную работу в ликвидации бандитских крестьянских формирований он был представлен к Ордену Красного Знамени.
Прошло время, и личное знакомство с Тухачевским сыграло отрицательную роль в его карьере чекиста. Летом 1938 года он был арестован, как участник заговора военных. Однако судьба неожиданно подарила ему еще один шанс выбраться из этой истории. Находясь в камере, он написал большое письмо Сталину, в котором покаялся в том, что как чекист не увидел в фигуре своего бывшего командарма скрытого врага народа. Может, это письмо, может, какие-то другие обстоятельства повлияли на решение суда, но он был освобожден из заключения и восстановлен в рядах НКВД. Его понизили в звании и назначали на должность заместителя начальника отдела, но это все равно была его победа. Со дня своего освобождения он дал себе зарок, что больше никогда в жизни не будет поддерживать дружеских отношений: подобное поведение является единственно верным в непростой жизни чекиста.