Он вернулся в комнату и сел на старый табурет, который заскрипел под ним как живой.
«И где он только нашел это старье», — подумал он, рассматривая обшарпанный стол.
В комнату ввели Тимофеева. Несмотря на то, что все его лицо было в засохшей крови, он был абсолютно спокоен и даже пытался перебрасываться какими-то репликами с конвойным.
— Ты меня узнал, Маленков? — обратился к нему с вопросом Сорокин. — А я вот тебя узнал. Скажу честно, не думал, что нас вновь сведет судьба.
— Гражданин капитан, вы меня, по всей вероятности с кем-то спутали. Я лично с вами никогда не встречался. Вас не будет мучить совесть, если вы расстреляете невинного человека?
— Нет, Маленков, меня не будет мучить совесть, если я уничтожу своими руками предателя. Жалко, что мне тогда не дали тебя расстрелять, а то ты уже давно сгнил бы в том лесу. С каким заданием прибыл, Маленков?
— Я не понимаю, о чем вы меня спрашиваете. Я, рядовой 1267-ого стрелкового полка. Никакого Маленкова я не знаю.
Бурденко нанес ему сильный удар в челюсть. Арестованный, как подкошенный невидимой силой, повалился на пол. К нему подошел боец с ведром и плеснул в лицо холодной водой. Маленков тихо застонал и открыл глаза. Он обводил непонимающим взглядом помещение, пока не сфокусировал свой взгляд на капитане, который сидел за столом.
— Поднимайся, Маленков, поднимайся. Это только начало нашего разговора. Насколько я помню, ты тогда сообщили мне, что родом из Пензы. Это правда? Ты знаешь, я до сих пор помню твою татуировку на плече. Покажи ее мне?
Арестованный молча улыбнулся разбитыми в кровь губами, делая вид что не понимает, чего от него хочет этот офицер.
Получив новый удар в область печени, он, скривив лицо от сильной боли, опустился сначала на колени, а затем повалился на грязный пол, ловя открытым ртом воздух.
— Сними с него гимнастерку, я хочу лично убедиться, что не ошибаюсь, — обратился Сорокин к Бурденко.
Тот поднял с пола арестованного, и резким движением рук разорвал у него на груди гимнастерку. На левом плече Маленкова ярким пятном синела татуировка.
— Однажды тебе здорово повезло, Маленков, тебе спас жизнь полковник Травкин. Помнишь, это произошло под Киевом после нападения немецких парашютистов на нашу штабную колонну?
— Товарищ капитан, моя фамилия Тимофеев, — еле шевеля разбитыми губами, вновь произнес арестованный. — Богом прошу, не берите грех на душу. Я же говорю вам, что вы меня с кем-то спутали. Я никогда не был под Киевом. Я призван в армию недавно и в составе полка направлялся на фронт. Если не верите, с командованием полка, они подтвердят это. А татуировка — это все чепуха, мало ли у кого она есть.