— Я уже связался с полком Маленков, — явно лукавя, ответил ему Сорокин. — Среди бойцов этого стрелкового полка солдата по фамилии Тимофеев нет. Что теперь скажешь, Маленков?
— Это наверняка какая-то ошибка. Как же так? Хотите, я вам назову фамилию своего ротного? Прошу вас, проверьте!
— Зачем? Я уже сказал тебе, что бойца с такой фамилией нет. Разве ты не понимаешь русского языка?
Сорокин сделал паузу и посмотрел на Бурденко. Очередной сильный удар на время отключил Маленкова от действительности. После того как на него вылили новое ведро воды, он открыл глаза.
— Не нужно разыгрывать спектакль, Маленков. Лучше скажи: с какой целью ты оказался в поезде и что было в мешке, который ты успел выбросить во время задержания? Тебе ясен мой вопрос?
Маленков отвернулся. Ему явно не хотелось отвечать на поставленные вопросы. Однако новый удар в область печени заставил его тихо охнуть и повалиться на пол.
— Ну что, отвечать будем или будем играть в молчанку?
— Зачем все эти вопросы, если вы меня все равно расстреляете? — тихо произнес арестованный, пытаясь подняться с пола.
— Бурденко! Отведи его за сарай, — тихо произнес Сорокин. — Что на него время терять.
— Давай, выходи! — приказал ему младший лейтенант и ткнул стволом «Нагана» в спину Маленкова.
На лице мужчины промелькнул страх. Оказаться за сараем в выгребной яме явно не входило в его планы.
— Погоди, капитан, — произнес Маленков, — а если я расскажу? Что будет?
— Торг здесь неуместен. Идет война, и не мне решать, что будет с тобой. Все решит военный трибунал, — ответил ему Александр. — Могу сказать лишь одно, что у тебя есть шанс спасти свою жизнь.
Сорокин понимал, что ожидает этого предателя, но из оперативных соображений постарался вселить в него хоть маленькую надежду на жизнь.
— Хорошо. Спрашивайте, я готов отвечать на ваши вопросы, хотя я знаю, что после получения информации, вы меня расстреляете.
— Бурденко! Найди ему стул, — приказал Сорокин.
* * *
Сорокин прочитал протокол допроса и протянул его Маленкову.
— Подпиши вот здесь и поставь сегодняшнее число, — произнес он и протянул ему несколько исписанных листов. — Можешь прочитать, прежде чем расписываться.
— Зачем? Что это меняет? Меня ведь все равно расстреляют.
Александр вышел из комнаты и направился к коменданту железнодорожного разъезда. Он вошел в кабинет и остановился в дверях: комендант стоял к нему спиной и докладывал командующему фронтом о результатах налета немецкой авиации.
— Устраняем, товарищ командующий, думаю, что часа через три мы сможем принять литерный состав.