* * *
Сорокин сидел в комнате-кабинете и штопал черными нитками телогрейку. Вся она была вспорота немецкими пулями. За время проведения операции он получил три касательных ранения. Молоденькая санинструктор Клава, девушка лет восемнадцати, обрабатывала раны йодом. Он морщился от боли и тихо охал, что ее изрядно забавляло.
— Клава, ты хуже немцев. Они в меня стреляли из автоматов, и мне было не так больно, как сейчас, когда ты смазываешь эти царапины йодом.
— Вы все смеетесь, товарищ капитан. Скажите спасибо гитлеровцам, что они так плохо стреляли в вас.
— Да некому говорить, Клава. Они все в лесу остались.
Дверь резко открылась, и в клубах морозного тумана показалась фигура коменданта железнодорожного разъезда.
— Сорокин! Давай за мной. Тебя вызывает заместитель командующего фронтом.
— Дайте мне гимнастерку! — закричал Александр. — Не могу же я встать перед генералом в таком виде.
Он быстро надел гимнастерку одного из своих офицеров и бегом бросился за комендантом.
— Заходи, — произнес майор. — Там генерал Власов.
Сорокин толкнул дверь и оказался в кабинете, который раньше занимал комендант разъезда. За столом сидел генерал-лейтенант Власов. Большие роговые очки делали его лицо каким-то гражданским, далеким от суровой военной действительности.
— Товарищ заместитель командующего фронтом, капитан Сорокин прибыл по вашему приказу.
Андрей Андреевич внимательно посмотрел на него.
— Почему на вас форма лейтенанта, если вы — капитан? — спросил он Александра.
— Извините, товарищ генерал-лейтенант. Я только что вернулся с операции по уничтожению немецких диверсантов. Моя форма порвалась, не мог же я предстать перед вами в рваной гимнастерке.
Генерал улыбнулся.
— Мне кажется, капитан, что мы с вами раньше встречались?
— Так точно, товарищ заместитель командующего фронтом. Я был начальником одного из отделов пятьдесят 57-ой армии, которой командовали вы. Мы вместе выходили из окружения под Киевом.
— Да, да. Сейчас я вас вспомнил, — произнес Власов. — Значит, это ваша группа уничтожила немецких диверсантов, которые планировали захватить литерный поезд? Мне только что об этом доложил начальник особого отдела фронта. Спасибо вам, капитан Сорокин, за службу.
— Вам спасибо, товарищ генерал-лейтенант. Нами взят в плен немецкий офицер. Эта группа была составлена из солдат немецкого полка «Бранденбург-800».
— Молодец, капитан. Мне кажется, что такие боевые офицеры должны быть в первых рядах наступающей армии, а не прикрывать ее тылы, — произнес он, обращаясь к стоявшему рядом с ним полковнику. — Что вы скажете об этом?