– Да, – сипло ответил Артем.
– Не люблю французов, – сообщил зачем-то тюремщик и зазвенел ключами. Дверь камеры открылась с грохотом и скрипом. Рвались мелкие корешки и паутина, разбегались в стороны насекомые. Иоганн взмахнул рукой, пропуская гостя вперед: – Не бойтесь, юноша, этот не буйный… Максимилиан, просыпайтесь. Тут кое-кто хочет вас видеть.
Локшин осторожно вошел. Камера была небольшой – три на четыре метра холодных гранитных глыб. Ни одного окна или другого отверстия, откуда мог бы проникнуть хоть лучик света. К стене крепилась каменная лавка, на ней лежала груда грязного тряпья, затянутая паутиной. При звуках голосов она задрожала – и на вошедших уставились два блестящих глаза. Аура узника была блеклой, едва видимой, словно он был почти мертв. Артем даже не смог бы определить, Темный перед ним или Светлый. Из мешанины тряпок и спутанных волос долетел хриплый шепот на французском:
– Кто… кто здесь?
– Здесь следователь, – сказал Артем, стараясь придать голосу твердость, – осведомите правосудие, и я попытаюсь облегчить вашу судьбу.
– Мою судьбу? – простонал Максимилиан. – У меня есть судьба?
Не отрывая испуганного взгляда от тюремщика, он забился в угол камеры, звеня кандалами:
– Пусть он уйдет!
Артем уверился, что Иоганн был не просто надзирателем. Он был частью наказания.
– Я подожду за дверью, – со своей неизменной ухмылочкой сказал старик, отступая во тьму. Факел остался в стене, воткнутым между сочащихся влагой камней. – Даю вам десять минут.
– Максимилиан, прошу вас помочь в важном деле. Вы помните, как был разгромлен Орден тамплиеров? Вы были тогда в Париже?
– Тамплиеров… – зазвенели в углу кандалы. – О Господи, всемогущий Боже. Это было как будто вчера! Меня арестовали после смерти короля Луи Сварливого.
– Отлично. Не могли бы вы…
Но заключенный не дослушал Артема. Он бросился к нему на четвереньках и вцепился в полу его куртки:
– Небо услышало мои мольбы! О, бездна! Я даже не знаю, где я.
– Вы в Берне, в тюрьме Инквизиции.
– В Берне! Как я сюда попал? Меня арестовали в Марселе. Скажите хотя бы, какой сейчас год? Что произошло в мире, пока меня тут гноят? Вы выглядите здоровым и молодым, на вас странная одежда, у вас чужеземный акцент – столько событий! Я никого не видел очень давно – никого, кроме этого омерзительного чудовища за дверью!
Артем, уже собиравшийся рассказать Максимилиану что-нибудь, прикусил язык. Здесь не полагалось сообщать заключенным о том, что творится за стенами замка, и он не хотел нарушать правила.
– Я, право, не знаю…
Узник затрясся перед ним – облепленный рваньем и длинными грязными волосами живой скелет. Лишь в его черных глазах разгоралось с каждой минутой ужасное пламя.