Он всерьез это?
Похоже.
И… и кажется, выхода иного нет. Или пан Белялинский заговорит, сдавая подельников, или же… тот, кто затеял игру, не мог не знать, что союзник его слаб духом.
Тогда почему в живых оставил?
Скрежет затих. И все вдруг затихло. И в тишине этой слышно было, как тяжело с присвистом дышит пан Белялинский. Пойдет ли на сделку? Вспомнилась девушка та несчастная, распятая на дереве. И захотелось вдруг, чтобы этот ничтожный грязный человек промолчал, чтобы князь и вправду обратился к храмовникам… и пусть уж они выбивают признание.
Пытки?
Пускай.
Ее ведь тоже пытали, ту девочку, держали на краю, не позволяя умереть. И пусть пан Белялинский на собственной шкуре почувствует, каково это, когда шкуру сдирают.
…а ведь она может и сама.
…к чему храмовники? У нее перстенек есть. Достаточно отдать приказ, и ничтожный человечишко…
…нет. Она не такая…
…а какая? Пытка чужими руками ее ведь нисколько не смутила. Храмовники? Это долго. А демон поможет здесь и сейчас. Просто Катарине надобно признать, что она слаба, как все люди.
Мстительна.
— Нет.
— Что? — Себастьян обернулся.
— Простите. Я не вам… просто… — она повернулась к тому, кто был истинным виновником ее внезапной слабости. — Вы думаете, что можете укрыться у нас. Что ваш покровитель, кем бы ни был он, поможет. Но реальность такова, что вы живете лишь пока полезны ему. Как только вы перестанете приносить пользу, вы умрете.
Поджатые губы.
Затравленный взгляд. И рука с амулетом у сердца.
— Вы похожи на мою жену, — проскрипел пан Белялинский. И Катарина удивилась. Она? Похожа? На ту молодящуюся женщину, насквозь фальшивую и с легкою безуминкой?
— Она тоже считает, что знает все и обо всех… что права всегда… и не оставляет иного выбора, кроме как согласиться с этой правотой… — он потер грудь. — Но все не так, девочка… совсем не так… как тебе кажется… как тебе хочется… и ты поймешь.
Он откинулся на кресле и дрожащею рукой расстегнул воротничок рубахи.
— А вы, пан Себастьян, уж угомонитесь… корона, храмовники… оно-то, может, и страшно, только вот… понимаете, сердце у меня слабое. До того слабое, что сам не понимаю, как живу… малейшее волнение убьет… а вы про пытки…
— Ничего. Некроманты у нас хорошие. Поднимут и допросят…
— Не всех ушедших призвать выйдет…
Он улыбался.
Этот ублюдок улыбался. Открыто. Нагло.
И…
…демон не даст ему умереть.
…он будет сдирать шкуру с медленно, с наслаждением… демон способен сделать так, что человечишко этот будет жить… долго-долго… и расскажет, конечно… и раскается… люди всегда начинают каяться, попадая в лапы демона… это даже забавно.