Стиг улыбается, снова демонстрируя мне свои очаровательные ямочки.
– Du er deilig. И не беспокойся, у нас с тобой еще куча времени.
Я пытаюсь улыбнуться, но не могу отделаться от беспокойства. А что, если мама настоит на том, чтобы мы с ней сейчас же отправились домой? Что тогда будет со Стигом? Как я смогу его видеть?
В кухне мама, стоя у мойки, вытирает посуду. Дом теперь так изменился – в нем нет больше ни ощущения пустоты, ни темных теней. Он выглядит таким же, каким я его помню, местом, где я была счастлива.
Мама поворачивается и смотрит на меня с понимающей улыбкой, затем щурит глаза. Я знаю, мне предстоит ответить на множество вопросов о Стиге, а также обо всем остальном. Возможно, поначалу нам будет трудно – мне надо помочь маме столько всего понять и принять. По идее, это она должна была бы поддерживать меня, но все сложилось иначе. Теперь нам с ней нужно будет работать вместе.
Я снимаю куртку и хочу повесить ее на стул, но неправильно оцениваю расстояние до него, и куртка падает на пол. Стиг сразу же хватает ее, и я благодарно улыбаюсь, радуясь его готовности помочь.
Мама кашляет:
– Я тут думала – я могла бы продать наш лондонский дом и переехать сюда.
Стиг выжидательно смотрит на нее, потом отходит и садится у печки. До сих пор я толком не размышляла о будущем. Возможно, даже и намеренно – мне не хотелось думать о том, как именно получится так, чтобы мы со Стигом оказались вместе, я просто надеялась, что это как-нибудь, да устроится.
– Мы можем жить здесь вместе, – говорю я.
Мама хмурится:
– Тебе вовсе не обязательно жить здесь со мной. Поливать дерево – это моя обязанность.
– Но я хочу жить здесь с тобой и Стигом.
– Марта, тебе же всего семнадцать. Тебе нужно завершить образование. Уверена, что ты могла бы пожить с папой. Если ты не хочешь посещать школу, мы могли бы договориться о том, чтобы учитель обучал тебя на дому.
– Но, мама, я могла бы ездить паромом в какой-нибудь колледж на материке. Наверняка в некоторых из них есть обучение на английском, и в любом случае мне хочется выучить норвежский.
Мама удивленно вскидывает бровь.
С тех пор как я уехала из дома, прошло всего несколько дней, но столько всего изменилось. Безотносительно того, что может случиться со Стигом и мной, я не хочу больше прятаться в четырех стенах. И мне необходимо выучить норвежский, чтобы я могла прочесть все дневники сама.
– Ну что же, раз ты так уверена… – Мама улыбается, и я бросаюсь ей на шею. Ее желтый шифоновый шарф потрескивает от электричества. Шифон показывает мечты – и я вижу картинку: она стоит в большой освещенной солнцем комнате, обучая студентов писать картины.