Впереди, в серо-зеленом кустарнике, мелькнула незнакомая крупная тень. Стиснув зубы, капитан Глеб прибавил ходу еще, хватаясь за острые осколки вулканических камней руками, стремительно отталкиваясь ногами от мелкого щебня.
Если он не успеет…
Еще в машине, прежде чем выпрыгнуть из нее на коричневую горную пыль, он понял, что самая серьезная опасность для жизни Валерки наступает именно сейчас.
Если он не успеет…
Тот незнакомый, который рвется к башне чуть впереди него, убьет Валерку и через секунду будет стоять рядом с телом, страстно оплакивая погибшего. Никто ничего не докажет, а Валерка уже ничего никому не объяснит… История мгновенно закончится, можно будет готовить большие носовые платки и траурные нарукавные повязки.
«Х-ха! Нормальные герои всегда идут в обход!»
Глеб заметил метрах в двадцати впереди себя узкий пологий подъем, который уходил чуть в сторону от видневшейся уже мельницы, но ласковым пыльным язычком нависал над тропинкой, по которой должен был пробежать любой, кто стремился первым добраться до мрачной башни.
Рвануть с ускорением по ненужной и некрутой тропке было плевым делом. Глеб с удовольствием выскочил на крохотный обрыв и быстро осмотрелся.
…Незнакомец не позволял себе передохнуть. Сжимая в левой руке нож, он крупными шагами мчался по тропе чуть ниже выступа, где расположился капитан Глеб.
— Лови!
Глеб сильно прыгнул с пятиметровой высоты ногами вперед и всем телом ударил соперника в спину. Не успев толком услышать и оценить неожиданное предложение, человек молча грохнулся вытянутыми руками и лицом о каменистую тропинку. Нож со звоном ударился о мелкие камни.
Вскочив на ноги, Глеб первым делом пнул в сторону сверкающее лезвие и наклонился над лежащим. Тот застонал. Ухватиться за короткие волосы и перевернуть противника лицом вверх было значительно проще, чем бегать с ним наперегонки среди кактусов. Крови было много. Пыльные рассеченные ладони, разбитые брови и нос…
— И все-таки, милок, ты мне какого-то артиста напоминаешь…
Глеб стащил с себя рубашку и осторожно стал протирать залитое кровью лицо лежащего человека.
— О! Я так и знал, Макс Линдер из немого кино. Вылитый. И такой же немой.
— Эй, Марисоль, я здесь! Все в порядке.
Закончить фразу толком Глебу не удалось. Закрывая разбитую голову руками, немой матрос неуклюже вскочил на колени, перевалился на бок, тут же упал, еще раз привстал и свалился в густую траву обрыва. С шумом, ломая ветки кустов, покатился вниз.
Марисоль торопливо поднималась с другой стороны откоса, и поэтому Глеб Никитин не стал преследовать чужого и не опасного пока человека.