– Хорошо, хорошо, – сказал Себастьян, признавая поражение. – Пока, Нина. – Он помахал мне.
– Было… было здорово тебя увидеть. Правда.
И он ушел.
– Извините еще раз, – сказала я мягко.
Я изобразила что-то вроде улыбки моей разъяренной соседке, которая, как я надеялась, оценила мое раскаяние и желание избавиться от Себастьяна. Я знала, что через минуту мне тоже надо выдвигаться в офис: будучи менеджером, я должна была заново активировать телефонные линии ровно в два часа. Но какая-то гордость удерживала меня тут, как будто я отстаивала свою территорию. Я начала беспорядочно писать в блокноте, притворяясь, что рада наконец вернуться к своей важной работе. Я написала:
Я не хочу возвращаться с обеда.
Меня не волнует, что Бекки расширяет кухню и что Сью устраивает пасхальную охоту за яйцами.
Я ненавижу делать чай по десять раз в день. Я ненавижу, когда ко мне обращаются «Эй, ты!».
Мне не нужно выпивать с Себастьяном. Мне нужно ходить на чудесные свидания с людьми, с которыми я познакомлюсь. В интернете или еще где-нибудь.
Я не хочу больше делать все это. Я не хочу больше так себя чувствовать.
Я писала так увлеченно, что не услышала, как пожилая дама подошла ко мне сзади, и когда она ткнула меня в руку своим карандашом, я буквально подпрыгнула, до ужаса испугавшись.
– Я думала, тебе есть еще что мне сказать, милочка, – сказала она.
Именно тогда я почувствовала, как изменилась атмосфера. Она смотрела на меня с каким-то восторженным страхом, почти в панике: я никогда раньше не видела такого выражения лица.
– Я же извинилась – мне правда жаль, если мы вас потревожили.
– Разве? Разве? – Она затрясла головой. – Да. Посмотри на себя.
Она почти целиком была одета в черное. Единственное цветное пятно были ее томатно-красные колготки. Присмотревшись, я увидела, что все ее лицо изрыто, прорезано старческими морщинами, а короткие волосы совсем седые. Глаза были абсолютно черными, а мешковатое платье скрепляла большая агатовая брошь. Камни лениво поблескивали в мутных сумерках библиотеки.
– Я больше ничего не могу сделать, разве что еще раз извиниться, – сказала я, глядя на нее с любопытством. – Он очень громко…
– Ты можешь перестать врать и сказать мне правду.
Я подумала, что она сумасшедшая. Слегка холодным тоном я ответила:
– Знаете, читальный зал на нижнем этаже вам больше понравится, ну, на будущее, если вы хотите посидеть в тишине.
Она молча смотрела на меня в упор, сканируя мое лицо. Затем она засмеялась, горловым, диким смехом.
– Хорошо. Очень хорошо. Моя дорогая мисс Парр.
Я замерла, но потом посмотрела вниз и увидела своё имя –