Они уселись в столовой увитого вьющимся плющом дворца за стол, сделанный из древесного ствола и уставленный вылепленными из черной глины тарелками с горой горячих медовых лепешек и вареными гусиными яйцами. Тут же стояли кувшинчики со сливками (Аврора очень надеялась, что эти сливки не были украдены у людей.)
Наевшись, Аврора откинулась на подушки из мха и уставилась на звезды, сверкающие в просветах между листьями плюща.
– Тебе в этом дворце должно понравиться, – сказала Малефисента, приподняв одну бровь. – Хотя бы немного.
– Мне здесь очень нравится, – ответила Аврора, сладко потягиваясь. – Я уже люблю дворец, который ты для меня сделала.
Казалось, все между ними стало как встарь, когда Аврора еще не знала, чья она дочь, и что ее отец сделал с Малефисентой, и что Малефисента сделала с ней, с Авророй.
Она взглянула на свою крестную, сидевшую напротив и тоже откинувшуюся на подушки. С крыльями Малефисента выглядела совершенно иначе, чем прежде. Теперь она стала массивнее, но при этом казалась необычайно легкой. Раньше Аврора даже и не подозревала, насколько тяжело было Малефисенте, когда она была вынуждена ходить по земле как все. Как Аврора.
Да, много было всего, о чем она и не догадывалась.
О том, например, каково было для Малефисенты так безрассудно влюбиться в Стефана и быть так жестоко обманутой им. Каково было отомстить ему. Каково ей сейчас вновь настолько поверить в людей, чтобы заключить с ними мирный договор.
Аврора вспомнила о своей встрече с горожанами и фермерами сегодня утром и о странном выражении, которое она заметила на лице Филиппа. Между прочим, сегодня они договаривались прогуляться с ним по саду, но Филипп так и не появился за целый день – испарился куда-то. Исчез. Если честно, то эта мысль тревожила Аврору сильнее всего. Конечно, ей хотелось поговорить об этом с Малефисентой – но зачем, если она заранее знала, каким будет ответ крестной.
«Насади его сердце на вертел. Хорошенько прожарь со всех сторон. А потом выброси его».
– Хочешь, я постелю тебе постель как раньше, когда ты была еще маленькой, моя золотая козявочка? – спросила Малефисента.
– Да, – улыбнулась Аврора, услышав свое детское прозвище.
Ей было очень приятно побыть вдали от замка в Персифоресте, от дыма и железа, отдохнуть от ощущения, что кто-то постоянно старается загнать тебя в угол.
Когда Аврора была маленькой, она спала в подвешенном к веткам огромного дерева гамаке, сплетенном из паутины. Но сегодня ее уедала роскошная кровать во дворце с увитыми зеленью стенами.
И Аврора с радостью забралась в нее, под целую гору набитых пухом одуванчиков одеял – невероятно теплых и легких.