– И что было потом?
Я с интересом смотрела на Колина. В эти мгновения в его лице сквозило что-то такое… Знакомое. На какие-то доли мгновения я увидела в нем отражение самой себя.
– Я все же решился и бросил все. Уехал отсюда…
– Но зачем же ты вернулся?
Он хмыкнул и опустошил свой бокал одним глотком, тут же щелчком пальцев попросив Хейли долить выпивки.
– Я вернулся, потому что везде одно и то же дерьмо. И еще потому, что от себя убежать невозможно. Когда я очутился далеко от Норт Ривер, я впервые осознал, что я кровный ребенок этих чертовых земель. Понимаешь? Я просто не прижился нигде больше.
– И ты вернулся обратно, чтобы продолжить дело отца?
– Нет. Я вернулся, чтобы пропить все, что он заработал за свою жизнь, и пустить по ветру его добро.
– Но почему? – меня до глубины души поразили откровенные слова Колина, и я даже почти забыла о собственном горе.
– Да потому, что я до одури ненавижу это место. Я терпеть не могу и этот чертов ледяной город, и этих тупоголовых людей. Но это мой дом, и у меня просто нет выбора, – произнес он, а затем повернул ко мне голову и подмигнул. – Вот так все сложно.
– Ты мне совсем не помог, – разочарованно протянула я.
– Я и не собирался.
Я решила, что мне пора возвращаться домой. Но едва поднявшись на ноги, я тут же начала заваливаться на одну сторону, и, если бы Фостер вовремя не подхватил меня, я бы с размаху ударилась лицом о деревянные перила.
– Давай-ка я отвезу тебя домой.
– Ты же сам пьян в стельку!
– Да, но для меня это – нормальное состояние.
Он схватил меня под руку и стал тащить к выходу.
Перед моими глазами все закружилось в каком-то диком танце, и я почувствовала, как меня начинает тошнить. Словно предугадав мои мысли, Колин внезапно серьезно проговорил:
– Не вздумай блевать в моей машине, поняла, Робертсон? Не то высажу тебя посреди шоссе.
– Как ты добр, Фостер, – с трудом проговорила я.
Я уснула почти сразу, едва села к нему в машину. Колину пришлось постараться, чтобы растолкать меня, когда он подъехал к моему дому. Я открыла глаза и с ноющим сердцем увидела знакомую крышу. Теперь в доме нет даже Флоббера…
– Может, останешься на ночь?
Я сама не верила в то, что сейчас сказала, но я до ужаса не хотела сегодня оставаться в доме одна. Мне казалось, что я умру от горя и чувства вины еще до рассвета, а потом попаду на холодный металлический стол к Алексу Грею…
Колин выглядел опешившим. Наверное, в его глазах я до сих пор оставалась куклой-недотрогой, которую больше всего на свете заботило только то, как сделать свои кудри более пышными и блестящими. Обычно такие, как я держатся на расстоянии от таких, как он, и их пути никогда не пересекаются.