Я вскочил на ноги вслед за Фрэнком, но остался стоять на месте между ним и младшим Фостером, раздираемый изнутри неприятным волнением. Я все еще не мог поверить в то, что происходит. Мне казалось, что я очутился в каком-то жутком сне. Наподобие тех кошмаров, которые изводили несчастного Джона Бековича.
– Но ведь это означает…
– Что одна из девушек уже мертва, – закончил Фрэнк вместо меня, а затем окинул мое лицо угрюмым взглядом. – Фостер поможет нам понять, как определить подмену.
– Я пороюсь в записях и книгах отца, – согласно кивнул он. – По крайней мере, мы знаем, что тварь особо не пытается спрятать тела, а бросает их там, где находит новую жертву.
Я сглотнул, ощущая, как мои ладони покрываются липкой испариной. Столовая Фостера закружилась в тошнотворной пляске, а в ушах зазвенело так оглушительно, что я даже перестал слышать вой ветра за окнами и треск поленьев в очаге. Огромным усилием воли я заставил себя унять нарастающую панику, глубоко вдохнул и сжал мокрые ладони в кулаки.
Сейчас нельзя было поддаваться своему страху. Я столкнулся с тем, чего не понимал и оказался в настоящей ловушке. Весь город сейчас находился в ней. И никто, кроме меня, Фрэнка Миллера и Колина Фостера не мог прийти на помощь жителям Норт Ривер.
Прямо сейчас где-то там, за плотным кольцом заснеженных елей, томится в ожидании правительственная группа. Где-то там покорно ждет развязки Боб Шеффилд, так бесцеремонно схваченный и водворенный под стражу.
Где-то впереди, за обнаженными квадратами полей Фостера, меня дожидаются дома Анна и малышка Мэри. А неподалеку в «Голодном Гарри» резвится привычная стайка подростков из Эйри Вэй, выпрашивая у официантки Хейли запретный алкоголь.
Все эти люди не имеют ни малейшего понятия о том, что на самом деле происходит сейчас в Норт Ривер. Не подозревают о страшном, пугающем зле, притаившемся где-то за ближайшим поворотом. Даже не догадываются о том, что в этом заснеженном аду совсем недавно произошло жестокое, противоестественное убийство.
Мне казалось, что я даже мог видеть, стоя у каминной полки Фостера, как Анна наливает в любимую желтую тарелку Мэри горячий суп, и пар от него, прозрачно-белесый, поднимается вверх, к выкрашенным перекрытиям потолка. Мэри закашливается, потому что я так и не дал ей сироп от простуды, запутавшись в жутких делах, творящихся в городе. А затем, подняв глаза немного выше, я наблюдал, как Элли Парксон украдкой целует своего мужа в небритую щеку, пока он полирует куском ткани барную стойку.
Как на парковке у супермаркета старшеклассники разрисовывают из красного баллона машины покупателей, после чего с диким хохотом бросаются врассыпную, замеченные старым полуслепым охранником. А после он звонит в полицейское отделение и жалуется Кетти на произошедшее, требуя наказать неугомонных подростков.