– Ее не удивило, что мне нужен именно Блюр?
Ван Харт перевел взгляд на веселое лицо друга и покачал головой:
– Ты умнейший ученый муж, Патрик, но в некоторых вопросах ңаивнее младенца. Разумеется, я просил для тебя кусочки пожирнее, ещё и торговался почище доманского купца. Так что королева облегченно вздохнула, когда в разговоре будто бы случайно всплыл этот отдаленный, необжитой и лишенный гарнизона… Да это просто кучка камней на границе с Тарифом, а не замок! Развалины, назвал бы я их, если бы не уважение, которое я испытываю к своей леди.
Последние пару фраз Гэбриел щедро приправил доманским акцентом.
– Там действительно все так плохо? – легкомысленно спросил Уолес. - Ты отправил туда шпионов, они уже прислали тебе отчет?
— Не успел. Дорога займет не меньше недели, я решил, что мы быстрее самостоятельно все разведаем.
– Мы? Замок даруют мне,так что и инспекция владений – мое личное дело!
– Хо-хо, - ван Харт изобразил ладонями аплодисменты, –
лорд Уолес настолько жаден?
– Ну а если серьезно, - Патрик покачал головой, - ее величество не отпустит тебя со мной.
– Еще и вуалью помашет напоследок. Она бы с удовольствием избавилась от всех четверых, но и половина от этого числа ее устроит.
– Поясни.
Ван Харт посмотрел в открытое лицо Патрика, вздохңул, притворно сокрушаясь:
– Дитя! Для чего наше величество заводило себе миньонов?
– Заводила? Заводят, скорее собак, чем людей.
– Вот именно, что завела, как щенков на псарне. Затем, чтоб молодые щенки загрызли старых сoбак, расчистив политическую арену. Ее расчет оправдался, мы сделали это.
Но, к нашему несчастью,излишне рьяно и слишком быстро.
– Α теперь…
– От нас пора избавляться, мой шаловливый песик. Потому что «слишком быстро» в нашем случае – непозволительно. Мы зачистили арену, избавившись от старичья,и имеем все шансы так же быстро заматереть. А ей, при всем моем восхищении, –
тут Гэбриел опять прибег к доманскому акценту, - нашей венценосной леди, не особо нужны когти и клыки.
Лорд Уолес помолчал, тронул кисточку на шапке, затем посмотрeл сквозь бокал, сквозь плещущееся в нем золотистобагровое вино, на пламя камина:
– Аврора – женщина, а женщины добры и нерасчетливы.
– Ты глуп, если действительно так считаешь, - ван Харт потер подушечкой пальца щеку. – Аврора, дружищė, прежде всего –
королева, а уже потом – женщина. И если уж разговор зашел о слабом поле, позволь задать тебе прямой вопрос.
Патрик кивнул, Гэбриел продолжил:
– Ты делил с нею ложе?
– С королевой? - в голосе ленстерца послышались испуг пополам с благоговением.
– Я так и думал, что нет. А людская молва, меж тем, приписывает тебе десятки любовных побед на этом ристалище.