Следов крови на камнях не было, но причиной этого могла стать уборка, которую только что закончила стайка девушекслужанок. Они как раз спускались вниз с пустыми уже ведрами. Я дождалась, пока последняя из них скроется,и прошла к арочному входу этого этажа.
– Патрик лорд Уолес умеет организовать хозяйство, –
похвалил моего друга Болтун. – Куда тебя вести? Хочешь дожидаться ван Харта в его спальне?
– Глаза бы мои его не видели!
Я все еще чувствовала злость и унижение.
– Не могу этого гарантировать. И причину этого ты уже знаешь.
– Мне нужны покои Патрика, - решила я. - Он знает мою тайну,так что ни девичий голос, ни прочие… гм… округлости его не шокируют. Ты знаешь, где спальня хозяина, Болтун?
Он конечно же знал, или предполагал, что в его случае почти одно и то же. Он слышал одновременно сотни голосов находящихся в замке людей, разбирал слова и фразы.
– В другое крыло. Пройди насквозь залу, ну это не совсем зала, а нечто вроде анфилады. Дальше лестница и коридор, внешняя лестница…
Хорошо, что он не молчал, так я не трусила, а походка моя приобрела уверенность.
– Это здесь, Бастиана, но не спеши входить,там…
Я толкнула дверь и ворвалась в покои.
«Первым делом я попрошу лорда Уолеса доставить мне обед, а затем…»
Я быстро присела, поэтому золоченый сапожок ударился о наличник , а не размозжил мне череп.
– Какого фахана? - Раздраженно спросила леди Дидиан глубоким контральто и посмотрела на другой сапожок, который пока был в ее руке.
– Лорд Уолес прислал меня слуҗить вам!
Подниматься я не спешила, был шанс, что эта поза сойдет за поклон.
– Откуда у лорда Уолеса найдется в этом захолустье горничная? - Леди ван Сол разжала пальцы и провoдила взглядом pухнувшую на пол обувь. - Меня надо причесать и одеть! Я путаюсь в этих фахановых дамских тряпочках!
Леди Дидиан показала фахановы тряпочки, видимо, некоей потусторонней сущности, потому что подняла полу плаща и погрозила ею небесам.
Я распрямилась и несмело приблизилась. Через несколько шагов странные телодвижения дювалийской леди стали мне понятны. Драгоценная булавка, скрепляющая ворот плаща, погнулась и защемила один из белокурых локонов. Любое движение головой причиняло девушке боль.
– Я помогу вам, миледи, - проговорила я самым успокаивающим тоном, на который была способна. - Сейчас я освобожу вас.
Булавка не желала отпускать добычу, застежка тоже погнулась, завязав металл твердым узлом.
– Возьми меч и отрежь к фаханам эти патлы!
«Фаханы» и «патлы» не должны произңоситься таким голосом», – подумала я, но вслух сказала:
– Как можно, миледи. Ваши прекрасные волосы…