Наташа все время отставала, и Чары сказал недовольно:
— Садись на верблюда, а то мы до вечера не дойдем.
Когда верблюд поднялся, она с высоты снова увидела вдалеке желтое облачко пыли, поднятое отарой, которую гнал Керим. Но верблюд зашагал, ей с непривычки сразу же стало невмоготу, и она уже не могла смотреть по сторонам, занятая только одним — как бы не сломать себе спину от резких движений. Ее болтало хуже, чем на корабле в самый жестокий шторм, — вперед и назад, вперед и назад…
А Чары невозмутимо вышагивал по степи, ни разу не оглянувшись.
И только заметив всадника, скачущего наперерез, он остановился и стал смотреть из-под ладони, с тревогой гадая, кто бы это мог быть.
Наташа тоже увидела человека на коне, поначалу обрадованно подумала, что это кто-то из экспедиции разыскивает ее, но через минуту испуганно притихла, разглядев незнакомца.
А Чары, наоборот, успокоился, признав Ниязкули.
Всадник подлетел, осадил горячего коня, поздоровался с Чары, спросил, указывая плеткой на девушку:
— Где это раздобыли такую?
Чолук в двух словах рассказал, что произошло ночью.
Ниязкули поехал рядом с ним, одобрительно кивая:
— Правильно, что не оставил ее с этим бабником. А то случись что — отвечать пришлось бы обоим.
Чары вздохнул, ничего не сказан на это.
— А я вот почему спешил, — продолжал Ниязкули. — Надо, чтобы вы поспешили к Хауз-Хану, там наши люди ждут. Отец и все мы тоже туда переберемся. Там и рассчитаемся. Сможешь вернуться в поселок. — Он соскочил на землю, протянул ему поводья. — Бери коня, догоняй Керима, помоги ему. А я уж отвезу ее, тут недалеко.
Чары молча передал ему поводок от верблюда, сел в седло и, даже не посмотрев на доктора, погнал коня.
Наташа все время видела спину незнакомца, только подъезжая он посмотрел на нее, но тут же отвернулся. Девушка совсем разволновалась, когда, поговорив о чем-то с приезжим, ускакал на его копе Чары.
Но человек, не оглядываясь, вел верблюда в прежнем направлении, ее все так же ломало при каждом шаге, и она постепенно стала успокаиваться, решив, что Чары не бросил бы ее на произвол судьбы, не вручил бы незнакомому человеку.
Солнце поднялось уже над горизонтом и сразу стало припекать. Воздух терял утреннюю свежесть, и степь, быстро накаляясь, уже начинала обволакиваться парным рябящим маревом.
Перевалив через холм, поросший корявым саксаулом, Ниязкули остановился и обернулся, встретившись с Наташей взглядом.
— Не устали?
— Теперь уже близко, — ответила девушка с вымученной улыбкой. — Как-нибудь.
Ниязкули понял, что она не узнала его, а, может быть, даже не встречала в поселке.