– Меня сейчас стошнит, – едва слышно пробормотал полицейский, зажав на всякий случай рот и отвернувшись.
– Никогда не видел в своей жизни ничего более омерзительного, – заметил я. – Херес, Единое правительство проводило на Сорха какие-то подпольные генетические эксперименты?
– Не неси ерунды, детектив. Просто их мать была не слишком привлекательной женщиной.
– Про отца можно сказать то же самое, – заметил я.
Пока мы с толстяком с нескрываемым отвращением поглядывали на играющих существ, кровавый снег усилился, и теперь крупные пушистые хлопья валились с небес плотной пеленой, оседая на могильных крестах. Это зрелище было одновременно невероятно пугающим и прекрасным. Как будто мы трое стояли у ворот в ад, с немым трепетом созерцая их величие.
– Время меркнет в пустоте, – неожиданно произнес старик. – Прислушайтесь к себе… Неужели вы не чувствуете, что время стоит? Как будто его больше не существует.
Он поднял голову к небесам, затянутым низкими розоватыми тучами и подставил лицо под бордовые хлопья. Они мягко оседали на его щеках и ту же таяли на теплой коже, превращаясь в алые струйки, а затем стекали вниз.
– Том, давай вернемся на Континент, – едва не взвыл Барри.
– Некуда больше возвращаться, толстяк. Тебе не удастся скрыться от того, что происходит.
– О чем ты говоришь, Том? – воскликнул он, поежившись.
– Давай осмотрим могилу грузчика, он просил в своей предсмертной записке побывать на его похоронах, – ответил я, махнув рукой и призвав спутников следовать за мной.
Мы пробирались через высокие покосившиеся кресты, покрытые алыми пятнами, миновали несколько растрескавшихся от старости каменных статуй и надгробных плит. Сугробы под ногами чавкали и хрустели, будто пытаясь поглотить нас, засосать куда-то под землю.
Наконец, я заметил раскидистый дуб, разостлавший во все стороны свои оголенные склизкие ветви. Прямо у его вспученных корней чернела свежая могила – ее зарыли совсем недавно, снег еще не успел запорошить мерзлую землю.
– И что теперь? – растерянно спросил полицейский.
Я оглядел могилу – ничего особенного в ней не было. Из ее недр ввысь воздевался серебристый крест, такой же, как и сотни других. Вмурованная в землю тяжелая надгробная плита пока еще была чиста – на ней не успели выбить имя покойного.
– Может, разроем могилу? – поразмыслив, предложил я.
– Что?! – опешил Барри.
– Мы не станем тревожить мертвых, – сурово возразил Херес.
Инспектор с благодарностью поглядел ему в глаза, выражая безмолвное уважение. Хотя, скорее всего, пузатый полицейский просто не горел желанием возиться с лопатой, вспахивая ей обледенелую землю, и копошиться в яме со свежим трупом.