– Ты думаешь, все это как-то связано? – догадался старик.
– Может быть. Или мне просто хочется в это верить… Что есть какая-то причина, – я пожал плечами и бросил одну из банкнот в огонь. – Ты видел дом этого парня, Херес. Видел его жену. У него было все. Все, чтобы счастливо дожить до самой старости и умереть в окружении верных друзей и своих внуков. Со стороны его жизнь казалась идеальной.
– Как и у тебя когда-то, – добавил седой капитан.
– Это не безумие, Херес, это что-то большее. То, что стоит за гранью моего понимания. Что-то, что заставляет людей совершать бессмысленные поступки. И тогда, и сейчас, я ищу смысл, но не нахожу его. Так не бывает в реальной жизни. Даже безумцы руководствуются зовом рассудка, пусть и искаженного.
– Меня больше тревожит другое, детектив. Откуда рыболов с далекого острова мог знать о том, как зовут твою погибшую подружку? И как ему стало известно о предсмертной записке?
Он поежился, оглядевшись по сторонам, словно боялся, будто за ним наблюдает невидимая сила.
– Это всего лишь один вопрос из тысячи. Я не думаю, что он по-настоящему безумен, Херес.
– Вряд ли ты можешь судить о том, что такое настоящее сумасшествие. Хотя я не стану спорить, что от всего этого у меня мурашки по спине.
– О, ты так ошибаешься, приятель, – усмехнулся я, откинувшись назад и упершись спиной о потрепанную софу. – Я был безумен, я видел сумасшествие изнутри… Я не смог смириться со своей потерей. Если твой мозг не находит разумного объяснения, и ты не можешь отыскать мотивов того, что случилось, то понемногу начинаешь сходить с ума… Я собирался влезть внутрь кенотафа, когда его возведут. И умереть там.
– О Господи! – воскликнул капитан, перекрестившись и с ужасом глядя мне в лицо.
– Это неправильно, Херес. Это ненормально, когда люди просто уходят из твоей жизни без причин и объяснений. Это хуже, чем застать неверную жену в постели с любовником или вытащить ее растерзанное тело из-под колес автомобиля… Меня нашел Барри, тот жирный полицейский с нелепыми усами. Тогда я уже почти был мертв. Проследив мои счета, он обнаружил, что я спустил все деньги на каменное надгробие, затем нашел его адрес и приперся на кладбище. В общем, меня отправили в психушку, где я провел несколько месяцев, обколотый с ног до головы, потому что… Потому что никто не поверил мне, Херес. Никто никогда не видел ее, кроме меня.
– Все подумали, что ты просто свихнулся? – спросил громила.
Я молча кивнул. Вспоминать все это было слишком болезненно. Я чувствовал, как из глубин подсознания наружу снова начинает прорываться ненависть к самому себе. Да и что я мог вообще теперь вспомнить? Меня так затравили лекарствами, что я до сих пор не мог восстановить картину тех месяцев в голове – лишь обрывки сцен, какие-то отдельные слова и моменты… Все это казалось ночным кошмаром. Не более чем фантомом рассудка.