— Еще лучше, — рассуждал помещик, — у шиленцев забрать и усадьбы, а их с постройками выдворить в Заболотье.
Но Юркевич убеждал, что к усадьбам пока незачем прикасаться:
— Через год-другой и сами переберутся — увидят, насколько обременительно, когда поле далеко от жилья.
А мы им за усадьбы добавим земли в Заболотье и посулим лесу на льготных условиях.
Хорошо распланирована земля Палепяй, Юодбаляй и Карклишкес. Здесь споров выйдет поменьше — все остается на месте. Но и тут хитро придумал юрисконсульт. В одном месте в крестьянские земли вклиниваются помещичьи поля, а в другом — мужицкие полоски заходят на поля поместья. И с дорогами и проездами хлопам будет трудно, а тем паче — с выгонами и кормами. Без поместья им не извернуться. А за все это и впредь помещик получит немало дешевых отработочных дней.
Скродский удовлетворенно взирает на планы и слушает пояснения Юркевича. Все прекрасно, но позволят ли мужики столь явно себя околпачить?
— Заметят, к чему такая планировка ведет, и откажутся подписать грамоты, — сомневается помещик.
Юрист хитро щурится:
— Напрасные опасения, милостивый пан. Хорошие и дурные стороны подобной планировки скажутся только со временем. В натуре не все так сразу бросается в глаза, как здесь на бумаге. Да и я вам указываю то, что понятно далеко не всякому. Нам важно прежде всего управиться с Шиленай. Посему следует поступать тонко и тактично. Однако куда же пропали эти шиленские баламуты?
Юркевич не раз приглядывался сквозь стекла веранды, но не видел людей ни во дворе, ни на дороге. День выдался не из погожих. Дождя не было, но небо затянуто тучами, под крепким западным ветром шумят деревья, а куст сирени царапает по стеклу веранды.
Скродский начал нервничать. Сталкиваться лицом к лицу с крестьянами он никогда не любил, а тем более сейчас, когда и дело обоюдоострое, и результаты далеко не надежны. Не лучше ли ему вовсе не показываться? Пусть договариваются Юркевич с Пшемыцким, а он только скрепит договор своей подписью. Остановившись на таком решении, он немного успокоился и закурил новую трубку.
Наконец на дороге со стороны Шиленай показалась толпа.
— Идут, — промолвил юрист. — Но почему их так много?
Действительно, шли не десяток-другой хозяев, но множество мужчин и женщин. До веранды не долетало звуков, и казалось, что по дороге шагает толпа немых. Однако всякий мог убедиться, что идут люди сосредоточенные и решительные. Шли они неторопливым, но уверенным шагом, нагнувшись вперед; у многих были в руках дубины, другие, видно, спорили и размахивали руками. Ветер развевал полы расстегнутых сермяг, бабьи юбки и уголки косынок. Некоторые мужчины без шапок, с взъерошенными волосами.