Ядвига не может сдержать радость: добиться такого успеха!.. Поторговаться бы с отцом и насчет земель шиленцев! Но она предусмотрительно воздерживается. Тут уж отец так легко не сдастся. Вмешается и Юркевич. Интриган опутал отца, как паук муху, ведь этим он и живет. Ну, наступит и его черед! А пока что пусть за шиленцев заступается Виктор Сурвила со своим юридическим арсеналом. Он обещал и, без сомнения, выполнит обещание.
По совету дочери Скродский ложится отдохнуть. Она укутывает его, набрасывает на ноги плед, целует в щеку и уходит. Ей не терпится сообщить радостную весть Катрите.
Оставшись один, Скродский раздумывает о дочери, об этом необычном разговоре. Самочувствие у пана неплохое, а настроение неустойчивое. Да, он сделал красивый жест, совершил гуманный поступок. Ядзя права — приятно осчастливить хоть одного человека, а он одарил счастьем целых двух! Девка — бог с ней, но детина этого недостоин, недостоин, недостоин!
Скродский встает, нервно расхаживает, потом успокаивается и снова обдумывает свою беседу с Ядзей. Нет, слова, данного дочери, он не нарушит, однако хорошо было бы при первой возможности свернуть парню шею!
И чтоб верзила больше не болтался по владениям Багинай!
Даже самому Скродскому странно — такая ненависть к парню и равнодушие к девушке! Усевшись на диван, пытается над собой иронизировать: до чего ты дожил, надменный пан Скродский, пожиратель женских сердец! Ударился в гуманность, в филантропию… Чего доброго, сделаешься еще хлопоманом. Вытянувшись всем телом, он страдальчески морщится: острая боль, как иглой, пронзает бедра. Опять эта подагра — ох, стареешь ты, пан Скродский…
А Ядвига ищет свою горничную. Нашла ее в саду. Катре, взобравшись на скамеечку, срывала плоды с нижних веток. Григялис что-то говорил, она звонко смеялась в ответ. Яблони гнулись от румяных осенних плодов. Садовник Григялис длинным шестом срывал яблоки, но они не падали на землю, а удерживались расщепленным концом жерди.
— Катрите! — окликнула Ядвига. — Иди-ка сюда!
Та соскочила со скамейки и, выбрав самое лучшее яблоко, понесла паненке. Они присели, и Ядвига передала Катре радостную новость.
— Неужто правда?! — слезы появились на глазах у девушки. Она поймала руку паненки, хотела поцеловать, но Ядвига сама поцеловала горничную, и обе стали совещаться, как побороть упорство Кедулиса. Узнав, что Пятрас собирается просить помощи у Мацкявичюса, Ядвига решила повидать ксендза. В успехе не было никаких сомнений. Поблагодарив паненку, Катре поспешила к Григялису похвалиться своим счастьем.