— Если бы ты знала, зачем приехал сюда пан Сукальский…
Стася была задета за живое и зажглась любопытством.
— Если ты узнаешь, зачем здесь этот человек, так у тебя застучит сердце и начнут зудеть пятки, — подливал Олесь масла в огонь.
— Да говори же ты!
— Налей-ка еще стакашку… Ой же и добрая вишневка!
Стася не замедлила исполнить просьбу мужа, но не забыла и себя.
Сжимая рюмку пальцами и глядя на мужа расширенными глазами, Стася готова была поймать на лету и проглотить каждое сказанное им слово. Но коварный Олесь, смакуя настойку, не торопился.
— Пан Сукальский — такая голова! Его брату, нашему ксендзу, надо на крышку органа залезть, чтобы на эту голову плюнуть…
— Ты что, полыни, что ли, наелся, такое мерзавство о нашем ксендзе говоришь! — возмутилась Стася. — Больше не получишь ни одного стаканчика…
— Нет, пани Стаська! Ты мне нальешь еще несколько стаканчиков этой настойки! Вот я тебе расскажу такое, что ты прилипнешь к спинке стула, на котором сидишь, как та муха к бутылке. Прогони эту поганую муху ко всем дьяволам или убей ее, а то она мне еще в стакан упадет…
Стася покорилась и тут. Она знала, что если Олесь понюхал один стаканчик, значит, надо налить другой. После третьего он начнет думать, что он все-таки пан, и немножко покуражится. Поэтому Стася решила терпеливо ждать и потрафлять всем его мелким капризам. Нацелившись на притаившуюся у горлышка бутылки муху, она слегка, как ей казалось, шлепнула ладонью по стеклу бутылки. Бутылка с грохотом опрокинулась на пол.
Спавшая в соседней комнате Галина проснулась и подняла голову с подушки.
— Ух и глупая ж ты баба! Даже мухи не можешь пришлепнуть, а туда же, лезешь с разговорами. Гляди, что наделала!
На белых половиках разбрызгались красные капли вина, а на месте, где разбилась бутылка, образовалась порядочная лужа.
— Все из-за твоей мухи! — вскочив со стула, крикнула Стася и принялась подбирать склянки.
— Почему это моя муха? Вы, бабы, разводите столько мух, что негде даже краюху хлеба положить!
— Уж молчал бы!
— Ну и что же, буду молчать. Ставь-ка другую бутылку. Я тебе такое расскажу, что ты треснешь со страху, как эта самая бутылка.
— Да ты так рассказываешь, как ленивого вола к ярму тянешь. Через твое такое говорение столько доброго вина разлила.
— А сколько, жинка, мы все-таки намочили той доброй вишневки?
— Хватит тебе, пьянчужка. До рождества и к пасхе останется.
— А ежели мы справим свадьбу, хватит нам вина или нет?
— Была бы свадьба…
— Ну, а ежели мы справим две свадьбы и я вздумаю отпраздновать день своего рождения и позову много гостей?