Губы чесались, словно их разом покусали десятки пчел.
Заключив в ладони лицо, Соланж лизнул нижнюю губу, пососал ее, наслаждаясь каждым прикосновением. Я стояла как каменная, утратив связь со временем и пространством. Ноги превратились в желе.
Язык некроманта, дразня, прошелся по верхней губе, чтобы легко, играючи, проникнуть в рот.
Вскрикнув, дернулась, как от судороги, и оборвала поцелуй. Показалось, в меня вошел не язык – горячая плоть. Ощущения оказались столь яркими, что испугалась.
– До сих пор упорствуешь и ни чуточки не хочешь меня? – с насмешкой поинтересовался Соланж и расстегнул первую пуговку платья.
– Милорд, я запрещаю! – опомнившись, ударила некроманта по руке. – И застегните брюки, мужчине не предстало беседовать с дамой в таком виде.
– Я не навсей, Дария, – покачал головой Соланж и поставил перед фактом: – Мы займемся любовью здесь, а потом в спальне. Там кресло, кровать, мягкая шкура – все условия для получения удовольствия. Поверь, я сделаю все, чтобы ты больше не захотела сбегать.
– Вы слишком самоуверенны, милорд! – из последних сил старалась избежать неминуемого.
Соланж прав, желание переполняло. Стоило ему оказаться столь близко, увлечь в круговорот страсти, как тело предало голову, понадобилась бы не одна холодная ванна, чтобы успокоиться.
Отчего, почему? Разве любовь не исключает удовольствие от прикосновений другого, как можно взрываться от поцелуев Соланжа и испытывать бесконечную нежность к Эллану? Я словно раздвоилась. Одна половина осталась с лордом в замке, другая слилась с некромантом. Его действия не вызывали отторжения. Не насилие – игра. Я хотела, только не могла признаться: стыдно.
– Ничуть, – Соланж поцеловал ямочку на шее.
Язык выписывал спирали на коже, заставляя пальцы конвульсивно сжиматься и разжиматься.
Из груди вырвался тихий стон.
Да, продолжай, еще, пожалуйста!
Все произошло быстро.
Твердая плоть вошла одним толчком. Крик потонул в поцелуе, которым Соланж запечатал рот. Вопреки ожиданиям, некромант тут же вышел, заставив изнывать от желания. Я жаждала продолжения, но боялась признаться в запретном даже себе. Плотно сжимала бедра, однако помогало мало.
Лучше бы он и дальше дразнил, не давал попробовать! Теперь безумно тяжело.
– Ну, так как, миледи? – хитро прищурившись, Соланж взялся за край приспущенных кальсон. – Все еще утверждаете, будто не желаете близости?
Тяжело дыша, не могла оторвать восхищенного взгляда от предмета эротических фантазий. Как он хорош и желанен, как я хочу вновь ощутить его в себе! То ощущение… Меня словно волной с головой накрыло.