– И все же пусть так, но Сьюзен не должна приказывать мисс Тармонт! Почему за Оливию не заступилась ее сестра?
– Возможно, в момент этого разговора мисс Хелен была в туалетной комнате или же она вполне разделяет взгляды своей горничной. Не забывайте, моя дорогая, Сьюзен прислуживала еще матери мисс Тармонт, а после ее смерти она могла начать относиться к девочкам как к своим собственным детям. И делать им выговоры в манере, свойственной ее суровому характеру.
Мисс Хаддон ничего не оставалось, как согласиться с миссис Дримлейн. Другого объяснения бесконечно дерзкому поведению горничной она предложить не могла, как бы сильно ни жалела Оливию.
Вот так и закончился этот день, тягостный для всех обитателей «Охотников и свиньи», кроме, пожалуй, миссис Фишберн. Эта дама отменно пообедала, сходила на прогулку и вернулась с новыми перчатками, приобретенными в лавке миссис Трилл и ее сестры за полцены. Взамен миссис Фишберн поделилась с хозяйками магазина своей версией событий, последовавших за смертью миссис Синглтон. А возможно, и до этого момента, учитывая обширное воображение миссис Фишберн.
– Прошу вас, мистер Теннерсон! Мне бы хотелось сказать, что я рада принимать вас у себя, и это было бы истинной правдой, но в данных обстоятельствах, боюсь, это неуместно, – щебетала взвинченная миссис Лофтли, тщетно стараясь соблюдать тон радушной хозяйки.
– О, я вполне понимаю вас, дорогая миссис Лофтли. – Старший мистер Теннерсон не без труда склонился, чтобы поцеловать ей руку. Эта старомодная галантность еще больше взволновала бедную тетушку Мэриан, и Кэтрин, испытывающая неловкость от того, что наблюдает эту сцену, перевела взгляд на Роджера Теннерсона.
Молодой человек навряд ли был старше своей невесты, его редкие рыжеватые усики и далеко выступающие из манжет кисти рук говорили о том, что он еще не перестал расти. Пожалуй, Хелен и даже Оливия не уступали ему в росте. Каштановые с рыжиной волосы непослушно вились у висков, светло-синие глаза смотрели устало, да и весь вид юноши говорил о том, что он либо тяжело перенес путешествие, либо сильно огорчен причиной, по которой ему и дядюшке пришлось приехать в Кромберри раньше намеченного срока. Черты лица его были тонкими для мужчины, но в будущем обещали стать более мужественными, и Кэтрин подумала, что он куда красивее своей невесты и лучше подошел бы Оливии, будь она хотя бы на три года старше.
Дядюшка Роджера, мистер Джереми Теннерсон, выглядел настоящим патриархом со своими белоснежными волосами и густыми бакенбардами. Спина его была согнута, и при ходьбе он сильно хромал и опирался на толстую деревянную палку с многогранным металлическим набалдашником, искусно сделанным в виде перевернутого ананаса. Костюм пожилого джентльмена выглядел современным, но был сшит из дешевой ткани и, скорее всего, куплен в магазине готового платья. Так же скромно был одет и его племянник. Похоже, это не Хелен Тармонт повезло найти жениха, согласного взять ее в жены со всеми обстоятельствами ее биографии, а Роджеру Теннерсону следовало молиться о здравии своей невесты. Приданого Хелен хватит на то, чтобы Роджер одевался у лучшего портного и приобрел изысканный лоск настоящего джентльмена. Впрочем, черты его лица выдавали благородное происхождение, и он должен был нравиться юным девушкам, так что выгодная женитьба – только вопрос времени.