– Есть пульс, – я услышала женский голос и опять переместила в другое место. Теперь, я шла по тропе. Все тело в крови, как тогда, когда я сбежала из плена. Еле передвигая ногами, я продолжала идти. Каждый шаг давался мне с адской болью. Меня топили, резали, били током, еле живая, я продолжала идти.
Все стихло, теперь уж точно. Где-то далеко, я увидела рассвет. Кажется, теперь точно все. Ускорила шаг, зная, что чем быстрее доберусь до конца тропы, тем скорее боль уйдет. Неужели вытерпела все это вновь? Теперь, я обряду покой? Я стиснула зубы и зашагала быстрее. Кашляя кровью, я подняла глаза.
– Пап? – я протянула, не веря собственным глазам.
Мой отец стоял в конце тропы и ждал меня. Он был таким, каким я его запомнила на наше последнее Рождество. Он улыбнулся, и я изо всех сил побежала к нему.
– Эмили… – я услышала знакомый голос, по щекам сразу потекли слезы.
Я кинулась ему на шею, ноги подкосились. Не в силах держаться на ногах, я села на землю.
– Не плачь… – вытирая мои слезы, отец присел рядом, продолжая обнимать меня. Я была похожа на маленького ребенка, которого обидели в школе или ребята с улицы. Мне хотелось ему пожаловаться, чтобы он наказал всех тех, кто обидел меня. Знаю, он не сможет, но мне хотелось, чтобы он защитил меня, как делал это всегда.
– Пап, мне так больно… – я хныкала, прикрывая руками свое измученное, раненое тело.
– Эмили, ты должна выслушать меня… – вдруг сказал папа, взяв меня за подбородок, он поднял мою голову. Смахивая слезы, он вновь улыбнулся.
– Я всегда гордился тобой и буду гордиться, но ты пошла не по той дороге, – заговорил отец, я сразу же нахмурилась.
Я всегда боялась услышать от него то, что он разочарован во мне и кажется, сейчас как раз такой момент.
– Но пап… – я хныкнула, вцепившись руками в его плечи.
– Ты должна все исправить, дочка. Это еще не все, твой путь только начался… – серьезным голосом перебил меня он.
– Я не вернусь туда, – я отрезала.
– Вернешься, ведь тебя там ждут…
– Нет, я стала ужасным человеком и будет лучше, если меня не станет.
– Ужасный человек? Ты можешь спасти миллионы жизни, Эмили, – продолжал говорить папа, я еще больше нахмурилась, не понимая ни единого слова.
– Не думаю… – я покачала головой.
– А как же Гарри?
Я промолчала и поджала губы.
– Быть настолько сильной, чтобы полюбить его, и так сильно любить, чтобы отпустить… – он прошептал и поцеловал меня в макушку.
Папа помог мне встать, странно, но теперь мое тело выглядело иначе, здоровым и не искалеченным.
– Ему будет лучше без меня…
– Возможно, но он сейчас рядом и ждет, когда ты вернешься.