— Мне тоже надо себе такую повесить, — сказал Хоуз. — А то на прошлой неделе один умник мою тачку отбуксировал.
— И что ты сделал?
— Поехал в суд и сказал им, что я не виновен. В выходной.
— И что, сошло с рук?
— Конечно, я же ехал по вызову. Я, значит, на своей машине должен по делам гонять, так меня еще и штрафовать будут!
— Да, на своей удобнее, — согласился Карелла. — Три тачки, что есть в участке, давно пора на свалку свезти.
— Две, — поправил его Хоуз. — И одна из них уже месяц в гараже торчит.
— Майер туда как раз вчера ездил.
— И что ему сказали? Когда будет готова?
— До нее надо еще четыре патрульные машины сделать, они, мол, важнее, так механик ему сказал. Чувствуешь, как нас ценят?
— Чувствую. Мне, между прочим, еще за бензин не заплатили.
— Чего захотел! Я сколько на своей езжу, еще ни цента за бензин не вернули.
— И чем у Майера в гараже дело кончилось?
— Сунул механику пятерку. Может, теперь тот пошевелится.
— Знаешь, что городские власти должны сделать? — сказал Хоуз. — Купить списанные такси. За две или три сотни, покрасить их и отдать в участки. На многих таких тачках еще ездить и ездить.
— Возможно, — без особой уверенности согласился Карелла, и они вошли в здание.
Управляющую, миссис Миллер, они нашли в кабинете в глубине украшенного лепниной вестибюля. Это оказалась еще стройная женщина лет сорока с небольшим, говорила она низким прокуренным голосом. Волосы завязаны в узел на затылке, из рыжей копны лихо торчал карандаш. Она взглянула на фотокопию чека и сказала:
— Ну, конечно.
— Вы знали мисс Дэвис?
— Да, она здесь жила несколько лет.
— Сколько?
— Пять.
— Когда съехала?
— В конце июня.
Миссис Миллер положила ногу на ногу и обворожительно улыбнулась. Для ее возраста ноги были просто блеск, а улыбка лучилась почти неподдельной радостью. В жестах и манерах улавливалась изысканная женственность, видно было, что она знает себе цену и умеет держаться раскованно, но вполне достойно. Казалось, свою жизнь она посвятила изучению всех женских ухищрений и уловок и сейчас распоряжалась ими с легкостью, очарованием и не без пользы для себя. В обществе этой женщины было приятно находиться, наблюдать за ней и слушать ее голос, думать о близости с ней. Во всяком случае, Кареллу и Хоуза она очаровала с ног до головы, с них мигом слетело напряжение трудного дня.
— Этот чек, — начал Карелла, постучав пальцем по бумажке, — за что он был выплачен?
— Квартплата за июнь. Я получила его десятого июля. Клаудия платила каждый месяц десятого числа. Очень аккуратная была съемщица.
— Жилье стоит семьсот пятьдесят в месяц?