— А всю камеру раскидали после того, как ты там накуролесил. Меня — сюда. Я вон в той сидел.
— А чего вылез? Щас ведь тут всех отоварят! И тебе прилетит!
— А что делать-то? Все пошли — и я пошел! Хмм…не знаю, зачем пошел. Ну и что делать? А не знаешь, кто всех освободил?
— Я освободил. Чего глаза вытаращил? Так получилось. Вот что, Юра…ты бы в камеру зашел, а то ведь поломают!
— А ты почему не зашел?
— А нет у меня камеры! Я в карцере сидел. Свали, свали отсюда!
Я отвернулся от Юрки и тут же забыл о его существовании. Спецназа прибавилось — уже человек пятьдесят только у коридорной решетки, и явно готовятся войти. Щиты, дубинки, бронежилеты — все, как положено. Вот щас начнется!
Оглянулся, увидел открытую дверь камеры по соседству с тем местом, на котором я лежал, и быстро пополз туда, стараясь не поднимать ни голову, ни задницу. И то, и другое мне дорого, и я их берегу.
Нырнул в камеру — точную копию той, в которой я устроил побоище — и замер, усевшись на пол и привалившись спиной к стене. Справа журчала «параша», слева у стены кто-то валялся и под ним расплывалась лужа крови. Охранник! Кто-то затащил его сюда и убил — зверски, ему буквально расплющили голову, наверное прыгали, топтали ногами уже бесчувственное тело. Отвратительное зрелище! Ну что за люди? Даже убивать как следует не умеют. Обязательно грязь, обязательно зверство! Нет бы чисто и красиво свернуть башку! Или придушить.
Хмм…мда. «Профессиональная деформация» — так это называется? Киллер рассуждает о том, как правильно, красиво убить жертву! Эстетика убийства, понимаешь ли!
— А как мы тут? Что делать-то будем?!
Опять он! Да черт подери, Юра! Нет «мы», есть «Я», и «ТЫ»! ну как ему это объяснить? Приручил парнишку, и вот теперь…
В коридоре пальба, грохочут ружья и мне показалось, или я ошибся — вроде как пистолет несколько раз хлопнул? Ружье бьет гулко, как пушка долбает, пистолет сухо и звонко хлопает. Судя по звуку — «макаров». Ну…мне так кажется, что «макаров».
— Юра, сиди здесь и не вылезай! Тебя никто не тронет, если ты не влезешь в эту мясорубку! А мне надо выбираться отсюда.
— И мне надо! Сколько я еще тут сидеть буду?! Я уже не могу! Хоть вешайся!
Не успел ничего сказать в ответ. В дверном проеме возникла высокая массивная фигура с дубинкой и щитом в руках. На лице — балаклава, что впрочем совсем даже никакая не редкость. И ОМОН морды прикрывает, и тюремный спецназ — по понятным причинам. Чтобы мести не было — вдруг «спецконтингент» встретится на улице и решит поквитаться — лучше, чтобы они не видели, кто им пересчитал ребра дубинкой.