– Поздравляю вас с принятием присяги… – адмирал выдержал паузу, – офицеры!
– Ура! – оглушительно разнеслось по рядам бывших кадетов.
Клим левой рукой выдернул из петлицы значок серебристой книги с мечом, а правой вставил на его место золотые крылышки пилота. Он переволновался и настолько сильно сжимал в кулаке «крылышки» во время церемонии, что значок пробил острыми гранями перчатку и впился в кожу. Кадетам не устанавливался имплант, подавляющий боль, считалось, что болевые ощущения, как плата за ошибки, ускоряют обучение. Однако Клим ее совершенно не замечал, он был полностью поглощен торжественностью момента.
Его движение повторили тысячи вчерашних кадетов, в одно мгновение становившимися полноценными членами военного братства. Кадетские значки полетели в воздух, подкинутые тысячами рук и серебристыми, мелодично звенящими, каплями упали на площадь. Клим поймал взгляд, стоящего за спиной адмирала подполковника Соколова. Преподавателя академии благодаря которому он сейчас и стоял на этой площади, восторженно разевая рот в криках «ура!». И дело было не в успеваемости, на своем курсе Клим Акимов входил в десятку кадетов с лучшими показателями. В процессе обучения у Клима выявилась одна интересная особенность – он осваивал любую новую технику гораздо быстрее своих сверстников. Импланты давали умение управлять транспортной и боевой техникой. Но не давали мастерства, а Клим уже через полчаса полета на новом аппарате, вел себя как настоящий ас, отлетавший на нем не одну сотню часов. Да и адаптация с установлеными имплантами у него происходила чуть ли не мгновенно. Руководство академии заподозрило, что у кадета есть какая-то интересная генетическая особенность и от перевода в исследовательский центр его спасло только то, что Соколов после беседы с едва не рыдающим шестнадцатилетним мальчишкой не стал писать рапорт. Клим хотел быть коршуном, бьющим врага, а не лабораторной крысой. И Соколов дал ему такую возможность.
Клим заметил на лице Соколова выражение непонятной странной грусти, но отнес это к неизбежности расставания со своими учениками. Времени на дальнейшие размышления у него не было. Кадеты развернулись направо и, чеканя шаг и плюща лежащие под ногами серебряные значки в блины, двинулись на выход с площади.
– Ааа! – кадеты бросали в воздух уже не значки, а своих товарищей. Две тысячи человек захлестнула волна братаний и обниманий. Военная полиция не спешила унимать ликующую толпу новоиспеченных пилотов, несмотря на то, что выход с площади мог понадобиться следующей партии кадетов из Южно-Американского Сектора. К памятнику свозили будущих пилотов со всей планеты и сегодня через площадь должны были пройти почти пятнадцать тысяч человек. Но и бойцы полиции в свое время проходили церемонию принятия присяги и понимали, что гулять и веселиться молодым парням и девчонкам оставалось считанные сутки. А потом… потом в их жизнь придет война.