А вот Лиза теперь летала каждый день. Сколько бы дел у нее ни было, время на полет находилось всегда. При этом "Матадор" нравился ей чем дальше, тем больше, но и тяжелый "бакеро" Лизу не разочаровал. Стильная машина, и великолепно подходит, как для штурмовок наземных целей, так и для завоевания господства в воздухе.
2. Остин, Североамериканские Соединенные штаты, двадцать первое апреля 1933 года
До Далласа добрались утром девятнадцатого апреля, но почти сразу получили приказ прибыть в столицу. То есть, не в сам Остин, разумеется, а на аэрополе Вест Лэйк Хилс, находящееся к северо-западу от города на берегу реки Колорадо. Ну, они так и поступили. Приказ есть приказ, как говорится, а устав он и в Африке устав. Причина же передислокации оказалась самой прозаической и никакого отношения к военным планам Техасской республики не имела. Двадцатого апреля на базу в Вест Лэйк Хилс прибыл президент в сопровождении военного министра и нескольких сенаторов, чтобы поздравить экипаж с прибытием, осмотреть "Рио Гранде" и произнести воинственную речь, предназначенную не столько для своих, сколько для чужих в лице Мексиканской империи и вписавшихся за нее франков. Впрочем, франки, откровенно предупрежденные правительством САСШ о недопустимости открытого вмешательства в "чисто американский конфликт", свой флот держали хоть и под парами, но на другой стороне Атлантики. Другое дело снабжение: не участвовать не значит не помогать. Поставлять мексиканцам оружие и боеприпасы никто франкам запретить не мог, точно так же, как направить в Мексику военных инструкторов и "волонтеров". Так что никто на счет франков не заблуждался, хотя формально они все еще оставались вне игры.
Во время визита, Лиза, как и полагается, все время находилась рядом с доктором Рэтлифом. Стояла она рядом с президентом и на трибуне, с которой он метал гневные филиппики "во врагов мира и прогресса". А вот адмирал Мас, напротив, с радара на время исчез, предоставив Лизе "нежится в лучах славы", отыгрывая по полной роль свадебного генерала. По этому поводу, у Лизы имелось в запасе много разных слов, междометий и неприличных жестов, но ничего из этого арсенала она использовать не могла. Не выставлять же себя перед всеми — да еще в присутствие высших должностных лиц республики — обыкновенной истеричной скандалисткой! Позволь она себе такое, и подтвердится диагноз мудаков из Центрального Командования. Поэтому Лиза молчала и терпела, стоически снося клокотавший в душе праведный гнев. Единственное, что она могла себе позволить в создавшейся ситуации, это планомерно — без спешки и нежелательных эмоций — работать над подтверждением собственной репутации. Этим она, собственно, и занималась. Она даже кое-чего смогла добиться, хотя времени, видит Бог, прошло совсем немного. Однако сделать все еще предстояло гораздо больше того, что уже сделать удалось.