— То есть, "попутного ветра" в переносном смысле? — уточнила Мария.
— И да, и нет, — пожала плечами Лиза, смирившаяся с тем, что насладиться покоем уже не придется, — иногда и в самом что ни на есть прямом. Если ветер встречный, он съедает скорость. Это означает идти против ветра. А вот если ветер попутный, то можно получить значительную прибавку в скорости. Англичане называют это "держать барометр", а себерцы — "держать ветер".
— Вот черт! — Мария бросила окурок в пепельницу и потянулась за бутылкой. — Я глотну?
— Могла бы и не спрашивать!
— Значит, ветер… — задумчиво произнесла Мария, возвращая бутылку на место. — Я должна знать что-то еще?
— Маша, — покачала головой Лиза, — ты же образованная женщина. Раскинь мозгами!
— Хочешь сказать, при сильном ветре корабль будет парусить?
— А как же! Корабль, даже фрегат, не говоря уже о крейсере, он большой. Соответственно, и поверхность на подветренной стороне значительная, и он, Маша, я имею в виду корабль, находится в воздухе, то есть парит, не имея опоры…
— А если ветер боковой?
— Может запросто положить на борт, — пыхнула папиросой Лиза. — Скверная штука, между прочим. Я уж не говорю о том, что авиаматке бортовой крен и вовсе противопоказан. Иначе с палубы будет не взлететь, да и сесть на нее не удастся.
— Наука знает много гитик, — скривила губы Мария. — Я возьму папиросу?
— Бери, что с тобой делать!
И понеслось. Начали с ветра, но быстро переключились на построение эскадры в бою или "на марше". Простой ордер. Кильватерный строй, или строй уступом. Строй пеленга, круговой походный ордер, тактическое развертывание. Термины были взяты из тактики парусных эскадр, но, на самом деле, во многом отличались от того, что понимали под ними морские офицеры. В воздухе добавлялись такие немаловажные факторы, как скорость, остойчивость, особенно проблематичная при артиллерийском огне, и, разумеется, тот факт, что события разворачиваются не на плоскости, а в трех измерениях.
— Слушай, а можно я?..
— Можно, — согласилась Лиза, не видевшая ничего зазорного в том, чтобы посидеть в ванной вместе, тем более, что размеры позволяют, — но, чур, без глупостей! Ко мне не приставать!
— Очень надо! — фыркнула Мария, начиная раздеваться. — Мне что, мужиков не хватает?
— Кто тебя знает! — усмехнулась Лиза. — А вдруг тебя от всех этих флотских премудростей потянет на приключения?
— А ты что никогда не пробовала? — "удивленно" подняла бровь Мария, словно забыв, что только что объявила о своей непреклонной гетеросексуальности.
Тему эту они между собой пока ни разу не обсуждали, так что Мария ничего про Лизино прошлое толком не знала. То есть, про Рощина и Петра, конечно, знала, а про Надежду, Полину и Нину Аллен — нет.