Худшей реплики в сложившихся обстоятельствах не смог бы измыслить даже самый дрянной драматург.
— Вы уж определитесь, капитан, — холодно усмехнулась Лиза в ответ, — кто вы в этой жизни, пилот или штабная крыса? У вас вон крылышки истребителя на груди и куча орденов. Они как, за дело получены или за то, что жопу Масу хорошо лизали? Я же вас самого летать не заставляю. Не барское это дело самому летать…
— На слабо берете? — побледнел Форн, наконец нарвавшийся на откровенную грубость.
— А есть кого брать? — добила капитана Лиза.
Оскорбление чистой воды. Но оскорбление, брошенное как раз вовремя, и по сути верное. В этой ситуации деваться Форну было некуда. Мало того, что он не мог теперь помешать Лизе вылететь на "матадоре", он еще и в дерьме искупался. Ему теперь, если Лиза отработает вылет хотя бы на хорошо, придется лететь и самому. А если не полетит, уважать его на этом корабле уже не будут. Вроде бы, пустяк, и не командирское это дело летать на штурмовиках, а все равно осадок останется.
— Приспичило, валяйте! — бросил он и пошел прочь.
Ну, а Лиза усмехнулась в душе, пожала мысленно плечами и полезла в кокпит "матадора". Потом была рулежка, переговоры с диспетчером, и… И все, собственно.
"Сбылась мечта идиота!"
Лиза сосредоточилась, настраиваясь, и легонько тронула штурвал, одновременно поднимая обороты.
"Понеслось!"
Пронеслась по взлетной полосе, взлетела даже раньше, чем добралась до края летной палубы, набрала скорость, крутанула машину в продольной оси, изобразив перед наверняка наблюдавшими за ней господами офицерами классическую бочку, да не одинарную, а три подряд в непрерывной связке, чего, как она узнала позже, в Техасе никто делать еще не умел. А она мало того, что "провальсировала" с сохранением общего направления полета и набором скорости, так еще и иммельман приплела для общего поднятия тонуса. И своего добилась — "взлетела", как от дозы кокса, — набирая скорость корпусом и восторг пошедшей вразнос душой. Слилась с машиной, почувствовала ее всю, как саму себя, ощутила жар вскипающей крови, и вдруг поняла, что она уже не пилот штурмовика, которая "просто так погулять вышла", — в смысле, полетать, — а валькирия на крылатом коне или неистовая Бадб, и небо теперь ей дом родной. Тогда-то и пошло настоящее веселье. Лиза отдалась вдохновению, ну а "матадор" даже пикнуть не смел: шел, куда велено, и делал то, чего от него, кажется, не ожидали даже его собственные конструкторы. В общем, когда села через полчаса на палубу авианосца, у Лизы от передоза адреналина и неизвестных еще туземной науке эндорфинов, едва не снесло крышу. Впрочем, увидеть это и понять, могла одна лишь Мария. Для остальных, Лиза всего лишь вспотела не по-детски, разрумянилась, да еще вот "глазки заблестели", как после хорошего секса. Но, с другой стороны, чем высший пилотаж отличается от кувыркания в постели? Практически ничем.