— Да, а что ты там сказала, что они твою сумку потрошили?
— Кредитки! — ее вопль заставил всех подскочить. — Они сперли все мои кредитки! И деньги! И кошелек — новый, французский, из крокодила-а!
— Твои документы тоже были в кошельке? — неожиданно быстро спросил Джек.
— Да-а, — она уже всхлипывала, — этот, со шрамом, посмотрел их и сказал блондину мое имя-я… и где я живу-у-у.
Прозвучало привычное:
— Сэр, на минутку!
Глэдис почувствовала, что осталась одна в комнате, и разрыдалась, уткнувшись носом в подушку.
Когда минут через десять Джек вернулся, она все еще плакала. Он сунул ей в руки платок и поставил на пол сумку. Глэдис всхлипнула в последний раз и схватилась за нее. Слава богу, косметичка на месте! И духи тоже!
Ей стало чуть полегче на душе. Быстро — всего за какие-то пятнадцать минут — приведя лицо в порядок, она огляделась. В комнате был только Джек — жевал зубочистку, сидя на столе. Увидев, что она уже в норме, он лениво протянул:
— Бумага — на столе. Рисуй!
— А как я теперь домой поеду без денег?
— А ты и не поедешь!
— Это еще почему?
— «Без шума» — так там, кажется, было сказано? Ты их видела, у них есть твой адрес… впрочем, хочешь — поезжай. Надеюсь, потом труп можно будет опознать…
— А что же мне делать?!
— Поезжай к какой-нибудь своей подруге… или ночуй здесь. К нам домой, я так понимаю, ты возвращаться не захочешь…
— Куда это — к нам домой?
— Ну… в нашу квартиру… которую мы вместе сняли.
— А ты что, там до сих пор живешь?
— Да.
— Один? — неожиданно вырвалось у нее.
— Да.
А где же Лана? Это уже интересно…
Она молча встала, подошла к столу и села, взяв в руки карандаш.
Рисовать Глэдис действительно умела — когда-то, еще в колледже, она подрабатывала тем, что рисовала портреты на улице. Делала она это легко, почти автоматически. Ей достаточно было разок взглянуть на человека — и через четверть часа портрет уже был готов.
Вот и сейчас она машинально водила карандашом по бумаге — руки сами знали, что делать — и вспоминала…
Через два дня после их знакомства Джек сделал ей предложение. Она была в восторге и сразу же поспешила поделиться новостью с подругами.
Позвонив Дорис — в ее доме они с Джеком и познакомились — Глэдис, захлебываясь, начала выкладывать сенсацию: она выходит замуж!!! За Джека!!! И тут она впервые услышала это имя — Лана. Первое, что спросила Дорис, было:
— А как же Лана?
Этот же вопрос, в той или иной форме, задали ей еще несколько подруг — все, кто были хоть как-то знакомы с Джеком. Они и позаботились — разумеется, из лучших побуждений — просветить ее.
Лана работала в том же аэропорту Монро, в бюро обслуживания пассажиров, и была постоянной подругой Джека — вот уже, по меньшей мере, лет пять. И все это знали. Жили они раздельно, но во всех компаниях, как правило, бывали вместе и свободное время тоже проводили вместе. Подруги объяснили ей — тоже из лучших побуждений — что Джек иногда встречался с другими женщинами — «ну как же, такой классный мужик, девицы на него сами вешаются!» — но всегда рано или поздно возвращался к Лане. Так что ей, Глэдис, не стоит рассчитывать на какие-либо длительные отношения с ним. Как они были тогда правы! И какой она была дурой!