— Штучку?!!! Дура безмозглая! Куда одна поперлась?! Тебя же убить могли, идиотка!
Это он ей? При всех?!
И тут произошла трагедия… Внезапно раздался треск, и Глэдис отлетела к стене, больно ударившись об нее, а лацкан ее любимого синего костюма остался в руках Джека!!!
На несколько мгновений в коридоре наступило молчание. Джек, очевидно сам испугавшись содеянного, стоял, открыв рот и тупо глядя на кусок синей ткани, зажатый в руке. Окружающие, обернувшиеся на его рев, замерли.
Глэдис забыла все правила поведения настоящей леди. Слова нашлись сами, и много!
— Идиот! Мудак! Бабник! Горилла техасская! Видеть тебя больше не хочу, сволочь! Пусти! Хватит с меня, сама подам на развод, и все!
С этим последним словом она выхватила у него из рук лацкан и от избытка чувств ударила его кулаком в живот. Удар получился неожиданно удачным — Глэдис не учла разницы в росте и попала несколько ниже, в то самое место, в которое истинная леди должна стукнуть коленом неджентльмена, чтобы избежать его излишнего внимания в некоторых ситуациях.
Джек издал какой-то сиплый звук и начал медленно багроветь и сгибаться вперед. Но Глэдис было уже все равно — она отвернулась от него и, гордо вскинув голову, захромала по коридору, разыскивая глазами куда-то запропастившуюся левую туфлю. Подобрав ее в углу, вытряхнула оттуда парочку случайно завалявшихся алмазов, обулась и пошла дальше уже нормально.
Остановившись около вошедшего в коридор Финка, она громко наябедничала:
— А этот ваш… мистер Четтерсон приставал ко мне с сексуальными домогательствами! Каждую ночь! Вот!
Обернувшись, смерила Джека презрительным взглядом и исчезла за поворотом.
Появившийся из противоположного конца коридора Симпсон сиял от радости. Он быстро осмотрелся, отдал ряд распоряжений — по большей части никому не нужных — и почти подбежал к Четтерсону, не заметив, что тот согнулся вперед и выглядит угрюмым и молчаливым.
— Поздравляю, Четтерсон! Я уже, признаться, не верил! Но как ловко она ему не дала выхватить оружие! Ведь из-за нее без единого выстрела обошлось! Вы были несправедливы к своей жене! Она просто гениальная женщина!
От восторга по поводу удачно проведенной операции на него напала словоохотливость, он готов был облобызать весь мир.
Согнувшийся вперед Четтерсон внезапно издал странный хрип и плечи его затряслись.
— Что это с ним? Он ранен? — испуганно спросил Симпсон у подошедшего Финка.
— Не совсем, — фыркнул Финк, — просто эта гениальная женщина ему только что по яйцам врезала.
— За что?
— За несправедливость!
Звуки, издаваемые Четтерсоном, все больше напоминали сдавленный хохот. Он медленно выпрямился, все еще морщась от боли, но не в силах удержаться от смеха.