— За-а-алп! — заорал зверь голосом Маккольна. — Давай, Олег, давай!
Непроизвольно зажмурив глаза, Тресилов не прикоснулся, а изо всех сил вдавил зеленые сенсоры в пульт, словно это были заржавевшие неподатливые кнопки. Световой столб почти такого же цвета, как и прямоугольники у него под руками, бросился по направлению к желтой плети. Коса, как говорится, на камень.
Камень задумался. И в месте соприкосновения двух световых потоков вскипел ярко-голубой пеной, напоминающей одновременное включение далеких сварочных аппаратов. В количестве миллиона штук. Теперь глаза прикрыл и Маккольн. А желтое и зеленое уперлось друг в друга и на мгновение замерло. «Лунная Республика» внезапно начала терять скорость.
И Тресилову показалось, что он услышал отдаленный, словно из другой галактики доносящийся, треск электрических разрядов. Воздух в рубке стал прохладен и текуч, как после грозы. Зеленый световой столб продавил желтое пространство. Ослепительно мерцала голубая пена. «Республика», почему-то вся вибрируя, снова начала набирать скорость. Светящаяся плеть внезапно взлохматилась и разделилась на несколько бледно-оранжевых прядей, которые начали медленно обволакивать аппарат. Словно щупальца гигантского осьминога ветхую рыбацкую лодку.
— Ах, ты!.. — выругался Маккольн, играя на пульте мелодию новой траектории.
Мелодия была явно безумной. В экранах, стремительно ускоряясь, замелькали меняющиеся кадры: оранжевое щупальце… голубая пена… лунная поверхность, подернутая призрачной дымкой… окутанное такой же дымкой, мутное черное небо… снова оранжевое щупальце…
Появление последнего вызвало у Тресилова мимолетное ощущение «дежа вю». Где-то он видел подобное. Не в падающем ли модуле «Тайги»?
Однако на воспоминания не оставалось времени: «Лунная Республика» вращалась все быстрее и быстрее. Кружилась голова… Кружилась Вселенная…
— Олег, за-а-алп! — кричал Маккольн и Тресилов, почти теряя сознание, снова вдавливал пальцы в сенсора.
Зеленый световой столб шел по кругу, перемалывая на голубую пену окружающее пространство. Оно пузырилось во всех экранах, и даже воздух рубки становился колючим, как газированная вода. Переплетение желтых, голубых и зеленых струй сплеталось в огромный вихрь, в центре которого бешено вращалось яйцо «Лунной Республики», выплевывающее смертоносную плазму. Долго так продолжаться не могло.
Дэн бросил косой взгляд на Тресилова и скрипнул зубами, возвращаясь к игре на сенсорах: тот был на грани безумия. А в этой круговерти даже мозг Маккольна в одиночку не смог бы справиться с ситуацией. Тело могло бы, а вот мозг…