— Через Дижон.
— Еще одна лишняя цепочка. Ездили, или как?
— Тетка у меня там живет. Мы с ней переписываемся. А в письме иногда глупые фразы вставляем. Только нам известные.
— Очень хорошо. Дижон тоже связывается с Парижем подобным образом. Физических контактов нет, но кое-какие акции координировать удается. Таким образом, если предположить, что и мои предположения верны, то нашим тайных дел мастерам пока известны только вы, трое ваших ребят да с недавних пор ваш покорный слуга. По идее, они сейчас должны начать меня прощупывать. Что ж, пусть их!..
— И вы так спокойно говорите об этом?!
— Ну, не совсем спокойно, но и волноваться раньше времени я совершенно не намерен. Давайте сделаем так, Клод… Пусть пока ваша тройка рассыплется. Вы тоже где-нибудь притаитесь. Мы же возьмем тайник и посмотрим, какая будет реакция. Если все спокойно, то значит, что у меня довольно буйная фантазия. Если нет… Придется вам своих людей, ох, как перепроверить! Фантазии, ставшие реальностью, страшная сила, мой дорогой друг, для реальности, не проникшейся последствиями фантастики.
— Дуче и фюрера с его СД да гестапо даже в страшном сне не нафантазируешь, — угрюмо бросил Клод. — А тайник могли и кагуляры[8] соорудить… — Он помолчал. — Однако я начинаю переживать за вашу группу.
— Ничего с нами не случиться, — беспечно ответил Ардальон. — Есть у нас в Марселе некоторые способы противодействия, которые и не снились ни германским, ни итальянским воякам.
— Хорошо бы ознакомиться.
— Всему свое время, Клод. А пока давайте прощаться. Ситуация мне ясна и мы попробуем оставить бошей и макаронников с носом. С очень большим и длинным носом.
Рука авиньонского маки была крепка и мозолиста. Надежна. Настоящая рабочая рука.
По дороге на вокзал Шарль попытался набросать план последующих действий. В том, что он сможет забрать оружие, сомнений у него не было. Такотан, надежно законсервированный в окрестностях Марселя, не подведет. Конечно, в условиях войны и всеобщей подозрительности, использовать аппарат, настроенный на нервную систему Ардальона — полная авантюра. Эммануил никогда бы не согласился на это.
Но дружище Эм далеко, в Карлсбадских пещерах Нью-Мексико, спокойно сооружает новую модель тантора. А он, Шарль Ардальон, больше не может спокойно наблюдать за тем, что творится в Европе. В сентябре тридцать девятого он вообще хотел поднять старый тантор и разнести в щепки если не весь Берлин, то резиденцию психически ненормального фюрера обязательно. Пьер вспомнил скандал, который закатил ему тогда Эм, и поежился.