Короче, вывели из ангара тантор и помчались, сломя голову, с хортами да прочими разбираться. Малолетнего Виктора забрали с собой, вместе с Калой, которая настолько привязалась к мальчику, что Эллис иногда казалось, что в ней работает уже не программа, а что-то иное. Теплое и человеческое.
Арданьян вздохнула, повертела головой, поправляя микрофон гермошлема, и включила дальнюю связь:
— Кала! Здесь Эллис. Как Виктор?
После короткой паузы эфир всхрипел механическим голосом робота. Арданьян поморщилась: сколько раз просила Джона поменять голосовой блок — когда-нибудь мальчишку в смерть перепугают — но ему все некогда.
— Мисс Эллис, — хрипело в наушнике, — температура организма Виктора тридцать шесть целых и семь десятых градуса по Цельсию. Рост организма за сутки составил одну целую и восемь тысячных миллиметра. Прирост массы…
— Чем ты его кормила? — перебила робота Эллис.
— На завтрак был рисовый пудинг с апельсиновым соком. Общая калорийность завтрака составила…
— Ой, да не мучь ты меня своими цифрами! Рост-прирост, калорийность!.. Прагматичная ты очень, Кала. Если бы знать, как у него ум-разум растет.
— Вечернее психотестирование показало…
— Уф!.. Чем он сейчас занимается?
— Бесцельный бег по отсекам сменился лирическим настроением и сейчас мистер Виктор рисует акварель под названием «Земля — голубая клякса на черной бумаге неба». В кляксе угадываются очертания лица массы Джона.
— Хорошо, Кала, — вздохнула Эллис. — Присмотри за ним. Скажи, что мама с папой немного задерживаются. А когда придем, то обязательно сыграем с ним в лунные пятнашки.
— Пока в эти самые пятнашки с нами играют, — раздалось сзади, и Эллис немного испуганно обернулась, резко выключив связь.
Джон взобрался на платформу нумы совершенно бесшумно и уже стоял позади Эллис, хмуро поглядывая на огромный штурвал, поблескивающий в тусклом свете аварийного освещения. Губы его были плотно сжаты. Арданьян внимательно вгляделась в лицо мужа:
— Что еще случилось, Джон?
Тот отвел глаза в сторону:
— Ничего, кроме того, что сегодня — тринадцатое число.
Взгляд Эллис стал еще более внимательным:
— Мистер Арданьян, вы никогда не были суеверны. Более того, еще вчера мне было объяснено, что сегодня — юбилей. Ровно двадцать лет назад Большое Человечество напрямую соприкоснулось с Луной. Малое Человечество в расчет, естественно, не бралось.
— Малое, большое, — скривился Джон. — Ну и формулировочки у тебя. Дробящие. Зубы. Зубодробящие.
— Поверьте, в вашей зубной боли я абсолютно не виновата.
Джон вздохнул и присел возле жены, шурша тканью стерильно белого скафандра. Точно такого же, какой был и на Эллис. Натянули они их сразу же после нарушения энергопитания тантора. Стекла гермошлемов были подняты. Пока подняты.