— Стоять! Всем стоять!
Видимо, это вышло у него не так убедительно, как у шерифа. Поскольку Арданьян, не задумываясь ни минуты бросился прямо на наведенный на него ствол, держа перед грудью свой сверток. Маккольн тоже не задумывался ни минуты, дважды нажав на спусковой крючок. Любил он дуплеты.
Француза отбросило к основанию винтовой лестницы, а бумажные страницы из простреленного свертка разлетелись по всей комнате огромными порхающими бабочками, садясь на приборы, столы и стойки с переплетенными проводами. Прямо джунгли какие-то.
И из этих металлических джунглей прямо на Маккольна прыгнула мартышка в серебристом комбинезоне с огромными, в пол-лица, черными глазами. Третий выстрел пришелся прямо по ним. Существо отлетело в сторону, расплескивая липкую желтоватую жидкость, фонтаном хлынувшую из простреленной головы, а с верха винтовой лестницы раздался страшный, ужасный в своей ярости, двойной крик.
— В тантор, в тантор! — хрипел на полу Арданьян, закатывая глаза и захлебываясь своей кровью. — Взлетать! Немедленно взлетать! И в запасной… в комплекс… в Карлсбад…
Он дернулся всем телом и тяжело застыл среди разбросанных бумаг и перепутавшихся проводов. А второе существо в серебристом комбинезоне своими тонкими, но, очевидно, очень сильными руками уже затягивало сопротивляющихся юношей — черного и белого — в зеленоватые недра отверстия, разверзшегося в потолке. Чуть зажужжав, в него начала быстро втягиваться лестница, а само отверстие уменьшаться. И в последнее мгновение, перед тем, как два сегмента скрыли от Маккольна судорожно дергающуюся бело-серебристо-черную массу, он встретился взглядом с высоким юношей, яростно смотрящим на него сквозь спутанные пряди длинных черных волос, упавших на его блестящий потный лоб.
Они смотрели друг на друга какое-то мгновение, но Маккольну показалось, что оно растянулось на целую вечность. И еще Маккольн понял, что если он когда-нибудь в своей жизни еще раз встретится с Пьером Арданьяном, то ему не сдобровать. Поэтому он резко вздернул руку и разрядил всю обойму в бледное искаженное лицо. Но пули с визгом ударились в металлическую поверхность, рикошетя во все стороны. Сегменты сомкнулись. И Биллу показалось, что неподвижное тело старшего Арданьяна мгновенно съежилось и стало неестественно маленьким по сравнению с комнатой, загроможденной непонятной аппаратурой и усыпанной разбросанными листами бумаги.
Вверху что-то негромко загудело. Маккольн чертыхнулся и, чуть не упав, споткнувшись о тело большеголового («Бывшего большеголового», — мелькнуло у Билла) карлика, кинулся за прямоугольную стойку. Замер, согнувшись за ней в неудобной позе и всей спиной вжимаясь в шершавую стену. Вот сейчас… Вот сейчас… Сегменты круглого отверстия разомкнутся и выкинут оттуда блестящее лысое существо с огромными черными глазами… Полуоглушенных парней Маккольн не боялся, даже безоружный. Правда, вспомнив побледневшее от ярости лицо младшего Арданьяна, Билл слегка поежился и обеспокоено взглянул-таки вверх. Вот сейчас… Сейчас…