Моя малая родина (Балясников) - страница 35

Как рассказывала К.Г. Анисимова (1911–2002), в молодости Сергей помогал брату Егору, работая на подсосенской мельнице. В какой-то год во время большого паводка Сергей попросил сельских мужиков возить мешки с песком, чтобы укрепить плотину мельницы. Одна из подвод свалилась в реку. Подводу и лошадь вытащили, а возчик утонул. Сергей Семёнович посчитал себя виноватым, и как говорят, это послужило поводом его ухода в монахи. При постриге он получил имя Серафим. Во время русско-германской войны С.С. Жмотов, как и многие монахи, добровольно ушёл на фронт. Был он невысокого роста, коренастый, плотного телосложения, рыжий, с большой лысиной на голове. Ещё говорили, что он был умница и очень состоятельным человеком. После службы в армии монах Серафим (С.С. Жмотов) вернулся в Сергиев. В начале 1920-х годов, во время гонений и закрытия монастырей в Сергиевском уезде, он стал «частным предпринимателем», арендовав охотинскую мельницу у Сергиевского уездного экономического совещания. По условиям договора аренды он обязывался выполнить общий ремонт мельницы, поставить крупорушку, лесопилку, построить новый амбар, приобрести веялку. Плата за помол устанавливалась из расчёта 2,5 фунта (1 кг) с каждого пуда (16 кг). Из этой платы 0,8 кг составлял промысловый налог, а 0,2 кг шло в пользу арендатора. В Охотине С.С. Жмотов жил в отцовском доме, ему помогала бывшая монашка. Они держали коров, было много гусей, имели пасеку. Мельница работала очень хорошо. В 1927 г. Жмотова С.С. (иеромонаха Серафима) раскулачили и выслали в г. Александров. Там в доме, где жил, он организовал проведение церковных служб. Но об этом донесли и его сослали на строительство Беломоро-Балтийского канала. Как рассказывает его племянница, Т.П. Карасева, оттуда дважды приходили маленькие записочки со словами: «Пришлите сухариков. Очень тяжело». Какова дальнейшая судьба иеромонаха Серафима (С.С. Жмотова) точно неизвестна. В 1927 г. газета «Плуг и Молот» поместила заметку с примечательным заголовком «Кто виноват?» следующего содержания: «Охотинская мельница существовала много лет, и знает её весь Сергиевский уезд. Арендовали её Жмотовы. Мельница давала им немалый доход. За это время Жмотовы сумели приобрести в собственность подсосенскую мельницу, а охотинская стоит, разоряется. Ругают уезд и волостной исполком, почему не обращают внимание».

Работать на охотинскую мельницу пришёл четвёртый младший сын мельника С.К. Жмотова, Михаил (1898–1942), который до того работал на зубцовской мельнице. Его семья была уже большая, жена болела. Летом жене помогала её родная сестра, Александра Алексеевна Калмыкова (Янина) из с. Шарапово. Она вспоминала как её сестра, Анна, отчитывала своего мужа за то, что он брал сбор за помол с родственников. – «Как тебе только не стыдно с родных брать сбор. Тебе что! Знают, кто у тебя молол или ток (электрический – В. Б.) у тебя нагорел лишний, у тебя вода текла. Как тебе не стыдно!» – «Я не могу, скажут, вот я не взял». «Да мне стыдно перед родственниками!» – говорила жена Анна. Михаил боялся «света белого» кто, где бы, чего ни сказал. Был замкнутым. Видимо это объясняется не только свойствами характера, но и наглядным примером судьбы его старших братьев, раскулаченных и сосланных. Страх, порождённый раскулачиваниями, являлся одним из главных условий проводившейся коллективизации. Поэтому, когда в Сергиевском уезде начали создавать колхозы, М.С. Жмотов решил добровольно вступить в один из них. Жена Анна говорила: «Что тебе здесь, в Охотино, спокойно не живётся». – «А вот скажут: «Ты кулак! Ты держишь мельницу! Да провались она пропадом! Что мы от неё сейчас имеем. Поехали в колхоз! В колхоз!» Михаил с семьёй переехал в д. Вихарево, где собрались крестьяне из разных деревень, решивших создать здесь колхоз. Жена сокрушалась: «Такой дом бросили, хозяйство, пасеку!» Когда Михаил уехал в колхоз, дом в Охотине стали растаскивать, выставили рамы со стеклами, украли шубу жены. Затем его разобрали и перевезли на ферму Загорского педтехникума, в нём поселился агроном. Выкрашенный голубой краской, с резными наличниками – красивый он стоял на краю высокого обрыва над дорогой в с. Глинково при спуске к реке Торгоше. Дом видели многие внуки и правнуки Жмотовых, не подозревая, что он – их деда и прадеда. В Вихареве колхоз выделил Михаилу Семёновичу полдома, работал он заведующим складом, был грамотным. В 1932 г. его осудили за то, что якобы поморозил семенной картофель, за халатность, но видимо припомнили, что из мельников, а значит кулак. После выселения он уехал в Загорск, с семьей поселился в крохотной комнатушке в доме внизу Овражного переулка. Дом был сырой, часто пол был мокрый из-за подпора близких грунтовых вод. Михаил болел диабетом, жена тоже болела, было пятеро детей, жили тяжело. Жена умерла в 1937 году, а М.С. Жмотов ослеп и умер в 1942 г., их младших детей отдали в детский дом.