На какой-то миг из легких выбивает воздух, а из головы все мысли. Во все глаза смотрю на нависшего надо мной мужчину, сейчас больше похожего на одержимого. Одержимого желанием, похотью.
Горящий, алчный взгляд скользит по моему телу, по оголенному животу и вниз, а потом возвращается к груди.
— Что вы делаете?! — вскрикнула я, когда тагров маг навалился на меня всей своей тушей. Горячие губы ужалили шею, пальцы вцепились в верхнюю деталь моего туалета, заставив ткань жалобно затрещать. — Я замужем за Карраем! Вашим другом, между прочим!
— Ты его рабыня, а не ари. А я не привык себе ни в чем отказывать, — нагло заявил мерзавец, прежде чем впиться мне в губы пыточным поцелуем.
Дернулась, задыхаясь от паники под этим мужланом, и, к своему ужасу, почувствовала, как рука Марха прошлась по бедру, задирая юбку.
Вот тут уже мне стало все ясно… Это не я переиграла Элесбед. Это она обвела меня вокруг пальца!
Дура! Какая же я дура!
— Пусти! Пусти, я сказала! Он тебя убьет!!!
— Отпущу, но не раньше, чем мы с тобой поиграем, маленькая алиана. Ты ведь сказала, что любишь играть, — не то прошептал, не то прошипел мне на ухо Марх, больно укусив за мочку, из-за чего я едва не взвыла.
Пыталась позвать на помощь, но маг вновь заткнул мне рот своим омерзительным поцелуем. Метила коленом ему в пах, но под тяжестью мужского тела даже дернуться не сумела.
Когда пальцы гада скользнули по кромке белья, резко ее отодвигая, меня опалило таким ужасом, который не испытывала никогда.
Дернулась из последних сил, застонала и сквозь этот стон не сразу различила донесшееся из другого конца комнаты:
— Я вам не помешал?
Холодный, ничего не выражающий голос мог бы принадлежать Ледяному.
Но принадлежал он Огненному.
Этот вечер и ночь Аман собирался провести в замке графа де Волькри, младшая дочь которого должна была стать его невестой. Сидя за пиршественным столом, возле сияющего графа и не перестающей смущаться семнадцатилетней девицы, Каррай то и дело ловил себя на мысли, что предпочел бы видеть на месте алианы Риан. Слышать ее голос, вдыхать аромат ее духов, любоваться ее улыбкой. Чувствовать тепло кожи своей зеленоглазки, когда он к ней прикасался.
Жаль, что случалось это нечасто.
Но вместо того, чтобы наслаждаться обществом мятежницы, приходилось поддерживать беседу с эсселин Стеснительность, которая только и умела, что краснеть, неразборчиво что-то лепетать и стыдливо опускать взгляд. В то время как Ядовитую в иные моменты было не унять. Пикировки с Риан его забавляли, а вот общение с графской дочерью вызывало зевоту, с которой Каррай боролся из последних сил.