– Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему. Все у тебя к мужикам скатывается. Значит, не так и не то могла отдать, раз не просили. Или не тем.
– Скорее всего. И еще: я только недавно поняла, что бо́льшую часть жизни провела в неудобстве. Пока жила, дура, только Кириллом – свернусь, бывало, невообразимо, застыну на одной тазобедренной кости, руки немеют, шея затекает, дышать почти нечем, а я лежу, пошевелиться боюсь, только чтобы его, бухого, не дай бог не потревожить, пусть перегаром, но только чтобы рядом сопел… Уже давно сплю одна, его в кабинет выгнала, писателя, ити его мать… Кровать два на два, а сплю все в той же позе, понимаешь? В детстве я с матерью часто спала, пока она отца дожидалась. Семья у меня простая, отец в депо работал, а ничего, по сути, для баб от среды не зависит. Мать жалко было, аж сердце саднило… Откуда-то оттуда все и идет. Дискомфорт, который становится частью тебя самой.
– Похоже на то. Да что ты так в кресло вцепилась? Расслабься, мы закончили.
– Вер, у меня часто пальцы от напряжения дрожат, особенно, когда я сталкиваюсь с чем-то неизвестным… Рефлекторно. Я и неудобство своим присутствием причинить боюсь и одновременно обороняюсь. Мне это человек один вчера сказал.
– Человек… И что, даже частая смена половых партнеров не помогла раскрепоститься? Извини, если резко спросила.
– Вер, это все равно что я тебя спрошу: даже такое количество людей в этом кресле не помогло тебе научиться слышать других?
– Ага, обиделась… Постучи теперь по бумажке зубами. Да не так! Прикуси ее просто. А что за человек-то?
– Ну… Считай, психолог мой.
– Мужик?
– Да.
– Молодой?
– Да.
– Гей?
– Ну почему сразу гей? Не знаю. Но он так выворачивает меня за час, я просто понять пока на могу – наружу или наизнанку.
Москва. Платная парковка рядом с медицинским центром «Гармония»
– Блядь, у нее точно глаза на жопе!
– Что случилось?
– Ща, Вов, погоди… Ну точно, притерла меня, сучка.
– Баба что ли?
– Ага.
– Серьезно?
– Вроде нет, что-то стукнуло слегка. Давай, позже перенаберу. Уехала я на встречу, твою ж ты мать!
– Ты поаккуратней там. Бабы сейчас злее мужиков. И в страховку сразу звони.
* * *
– Ой, простите ради бога! Даже не поняла, как так вышло… Ребенок звонит, его пораньше отпустили, не знает, что ему делать… А я и сама на урок опаздываю смертельно! Он звонит, плачет, связь плохая, ничего разобрать не могу… Кутузовский перекрыли, и как тут рассчитаешь время? Я всегда с запасом выезжаю… Стою в пробке, ярость бессильная, а что делать? Я никого, кроме себя, не накажу, опоздаешь на урок – меньше заниматься будешь, а деньги те же… Подъехала, смотрю местечко не слишком удобное, я задом не люблю заезжать, но других, как видите, здесь нет… Не бросать же машину посреди улицы!